– Сама виновата. Я предупреждал, чтобы ты держалась от Ньето как можно дальше. Ты не послушалась меня. Это твоя расплата. В любом случае, едва ли это хуже того, что тебя ожидало с Марсело. Вряд ли бы он с тобой был также нежен и мил.
Не соврал даже.
– А ты прям такой знаток, как и в какой позе кого трахает Марсело? – съехидничала она. – Обычной порнушки не хватает, на вуайеризм перешёл? И как оно? Удачно онанируется под чужие оргазмы? – закончила с фальшивым интересом.
– Нет, подглядывать за этим ублюдком мне не пришлось, хвала Луне, но я видел девушку после этого. И поверь, смерть была бы благословенней, чем то, что он с ней сотворил.
Воспоминание вынудило передёрнуть плечами. Едва ли ту девочку можно назвать живой, несмотря на то, что действительно выжила. И чтобы не думать о ней, принялся связывать ножки своей баронессе. Стройные, тоненькие, красивые… Обмотал двойным жгутом лодыжки, после чего завязал на два узла. Не удержался и приложился лёгким поцелуем чуть выше колена.
Какая же она вся идеальная!
Будто и впрямь создана для меня, со всеми моими пожеланиями, что я хотел бы видеть в своей женщине. Не только красивая внешне, но и сильная характером, волевая, бесстрашная и отчаянная.
Моя!
– Если ты таким образом пытаешься выставить себя в лучшем свете, то напрасно. Мне глубоко похрен, кого и как трахает Марсело. Я знала прекрасно, с кем собралась заключать свой союз. Каждая девушка на Карибском побережье сама выбирает свою судьбу, – прозвучало от неё уже мрачно, пока я пропускал длинные концы джута между тонких щиколоток, чтобы верёвка не перекручивалась вокруг них.
– Я не выставляю себя лучше, Веснушка, я и правда тем ещё подонком бываю. Я лишь поясняю, что тебя бы ждало в плену у Марсело. И да, едва ли та девочка имела право голоса. Тем хуже то, что это был твой собственный выбор, – рыкнул недовольно, так до сих пор и не смирившись с тем фактом, что моя пара мне фактически изменила, то есть предала, отчего новый узел вышел излишне затянутым, пришлось ослаблять. – Но не переживай, тебе уж точно ничего такого переживать не придётся. Я тебя ему не верну, и не надейся. Аделия Вега.
– Ты об этом ещё очень сильно пожалеешь, – сквозь зубы процедила она. – Николас. Оливейра.
Улыбнулся и отстранился, поднял свою зазнобу со стола и усадил на него уже, как положено, на задницу. Повторил предыдущие действия с плетением ещё дважды. Теперь если захочет, не сможет развязаться.