– Вот так и должно быть.
Иришка понимает, что сейчас произошло что-то важное, но бабушка отправляет её обратно на печку. Прясть она будет днём, а пока пусть отдыхает и набирается сил.
За окном воет злая вьюга, поднимая в воздух снег и щедро засыпая всё новым.
Иришка засыпает, слушая, как три старушки внизу обсуждают положение дел в деревне, выпрядая тонкие нити.
Интересно, куда всё-таки деваются клубки?
Митька брёл по снегу, по колено проваливаясь в белое пушистое облако.
Снег огромными белыми хлопьями падал сверху, и ему приходилось периодически стряхивать его с фуфайки. Белая целина казалась бесконечной, стоило только ему поднять взгляд, поэтому он старался смотреть только себе под ноги, хотя под таким слоем снега и нельзя было разглядеть коварную нору какого-нибудь животного.
Руки мёрзли, поэтому он периодически прятал их в рукава, но тут же терял равновесие и чуть ли не падал.
Сколько он так шёл, он даже представить себе не мог.
Вокруг царило безмолвие, но Митька совсем недавно начал слышать звон колоколов. Он воспрянул духом и направился в ту сторону, откуда слышался приглушённый звук – он брёл по снегу так бесконечно долго, что был бы рад хоть какому-то признаку цивилизации, хотя он и не мог припомнить, в каком из сёл была такая большая церковь.
Впрочем, как он попал в это бесконечное белое поле, он тоже не мог вспомнить.
Митька гулял на деревенской свадьбе – собралось всё село, да и немудрено – наконец-то выдавали замуж Василису, дочь безумной старухи Прасковьи.
Василиса считалась уже старой девой, и было удивительно, что к ней засватался сынок зажиточного Луки, у которого было сто сорок голов скота.
Бабы шептались, что кривая Василиса приворожила молодца, но ни у кого скотина не начала падать, никто не захворал. Судачили, конечно, от души, но никто от дармового угощения отказываться не собирался, поэтому на свадьбу явились все.
Митька смотрел на невесту и на её красавца жениха и всё в толк не мог взять, как Луки сын смог разглядеть в ней что-то симпатичное, да ещё и женское. Василиса была вся в Прасковью – сгорбленная, с лицом, изъеденным оспинами, с тонкими жиденькими волосами, да и вообще, общий её вид был отталкивающим, но сейчас она словно светилась и влюблёнными глазами смотрела на будущего мужа.
Митька тогда на это наплевал, мысленно «обласкал» Василису, получил от неё неприязненный взгляд – было такое ощущение, что она его мысли прочитала, и взялся за выпивку и праздничные угощения.