– Никакая не кома! Обычный спящий! Выспится и проснется.
– Надо разбудить. – скоропомощники-добровольцы приступили к спящему, – пока Муханов не пришел.
– Его перышком милиционер будил, не помогло!
Скоропомощники передернулись.
– Вот садюга! Гестаповец. Разве можно перышком?!
– Это нарушение гаагской конвенции! Лучше бы он раскаленный шампур взял! Не так жестоко. И ожоговое тут есть, опять же.
Один принялся крутить нос спящему. Тот не реагировал.
Второй стащил шапку с головы спящего и, вылив в нее немного нашатыря из флакончика из-под глазных капель, положил шапку пьяному на лицо.
– «Красная шапочка», если задергается – значит, не спит, а притворяется.
Спящий не шевелится.
Врач скорой помощи беспокойно заерзал за столом.
– Вы своих пациентов мучайте, а то мне этого реально в реманацию везти придется!
Медики отходят от каталки со спящим. Один сдергивает шапку с лица спящего и рассматривает его. С уголка глаза того стекла скупая мужская слеза.
– Не взяла «красная шапочка»! Может быть, ему четыре куба кордиамина в вену загнать? Прочихается и проснется!
– Поздно, – возразил врач скорой, – если Муханов узнает, точно в реанимацию пошлет. Надо было еще в машине, да я не сообразил. Сейчас поздно.
В приемное входит полуголый мужчина, на нем кроме треников и тапочек-шлепанцев ничего. Во лбу мужчины торчит огромный нож, из тех какими капусту рубят пополам и вырезают кочерыжку на овощной базе. Нож располагается точно вертикально, так что ручка висит перед носом, отчего мужчина смотрит то одним глазом на всех, то другим, а лезвие устремлено точно вверх. Лицо его и грудь залиты уже засохшей и частично размазанной кровью.
Все, кто находился в приемном, замолчали и уставились на вошедшего. Следом за чудным дядькой вошел парень в черной шинели с нашивкой «СМП» и шапке с такой же кокардой.
– Я думал, этой формы уже не сохранилось. – Произнес врач скорой.
– А чего ж его не в нейрохирургию? – осведомился кто-то из скоропомощников. Это же черепная травма.
– Черепная не мозговая, – возразил парень в шинели, – ножик в лобной кости застрял. Я не стал вынимать.
– Почему?
Парень не ответил.
– А я бы тоже не стал, – заявил второй скоропомощник, – вот привез бы он его без ножика, и никто бы из нас не увидал такой уникальной картинки.
– Дело проще. – Нехотя пояснил вновь прибывший, – Во-вторых, когда я его из УВД забирал, кровь уже остановилась. Выдерни нож – опять пойдет. Ну, а во-первых – это красиво! Только ему пришлось на полу в машине сидеть, чтобы обивку салона не изрезать своим рогом.