Кира уставилась на Милену, будто спрашивая совета, что ей теперь делать, и та подсказала:
– Поди посмотри снаружи, может, там где валяется.
– Спасибо, – благодарно кивнула ей Кира и поспешила к выходу.
До начала урока оставалось совсем ничего. И тут неожиданно на выходе она столкнулась с Козловым, который сразу нагло осклабился. Рядом стояли Покровский с Михайловским и Князев. У Киры тут же возникло нехорошее предчувствие.
– Как, Смирнова? – масленым голосочком осведомился Козлов, изображая удивление. – Ещё не переоделась? Урок вот-вот начнётся.
Остальные ухмылялись в предвкушении.
– Не твоего ума дело, – процедила она, ясно понимая, что дело-то, скорее всего, его.
Ну а дальше пошло-поехало:
– Смирнова, а может, моего… Ты ведь, кажется, что-то ищешь? А? Что? Форма пропала? – издевался он.
Кира молчала, а Козлов продолжал кривляться:
– Так я тебе помогу. Ты спроси у меня… Гы-ы-ы… Только вежливо. Смирнова, ты умеешь вежливо? А?
Он тянул время и, видя, как нравится спектакль зрителям, – Льдов и Князев благосклонно ухмылялись, ожидая кульминации, – старался как мог, используя весь свой театральный талант.
– Ну же, чувиха, – теряя терпение, он перешёл на привычный язык, – ты ещё не одета? Игорь Борисович это не любит. У тебя, Смирнова, будут проблемы.
«Главное не нервничать, не поддаваться на его провокации. Они ведь только этого и ждут – когда я распсихуюсь, чтобы потом было что обсудить», – думала про себя Кира.
– Хорошо, Козлов, – как можно спокойнее начала она и медленно, ставя паузу после каждого слова, спросила: – Где моя форма?
– Смирнова, я же сказал, веж-ли-во, – по слогам протянул он.
– Хорошо, Никита, ты не знаешь, где моя форма? – театрально изображая мнимую покорность, пошла у него на поводу Кира, но уже понимала, что зря.
– Ба! Смирнова! Да ты, оказывается, знаешь, как меня зовут. Вот видишь, можешь же, когда захочешь.
И тут прозвенел звонок.
– Ладно, Смирнова, я сегодня добрый, – махнув рукой в сторону мужского туалета, произнёс он и, удаляясь вразвалочку вместе со всеми мальчишками в спортзал, прогоготал: – Не тормози, сникерсни!
Кира в одиночестве осталась стоять возле уборной, беспомощно и растерянно озираясь на девчонок, внезапно высыпавших из раздевалки и поспешивших на урок вслед за физруком. Из туалета нестерпимо несло, было противно даже стоять рядом, а от мысли, что нужно зайти туда, её вообще замутило. Тошнота подходила к горлу, и она не знала, что делать, как вдруг из мужской раздевалки вышел запоздавший Кирилл и в удивлении поднял брови, мол, что она тут делает.