За первой висело зеркало. Отражение в нём менялось – там была она, но разная; то с огромными звериными глазами, полными страха, то с ветвистыми рогами, с которых свисали мокрые комья земли, то с растрескавшейся кожей, по ложбинкам которой текли ручьи зеленой тоски. Она садилась у зеркала и плакала.
Вторая дверь открывалась ржавым ключом. Там стоял стол, на нём стакан и три кувшина, в одном вишнёвая настойка забвения, во втором берёзовый сок смакования грусти, в третьем бесцветная жидкость без названия. Два из трёх кувшинов всегда были наполовину пусты, один же оставался полным, почать его безымянное содержимое Она не решалась.
За третьей дверью – уходящие вверх ступени, они заканчивались обрывом, далеко внизу которого стоял туман и слышался густой шум.
На четвёртой была надпись «Правда», Она не любили туда заглядывать.
Пятая дверь приглашала поговорить. Разговоры были однообразными и односторонними, ведь отвечать было некому. Выговорившись, Она возвращалась к зеркалу – кто она после освобождения от груза навязчивых мыслей: олень, рогами роющий мокрую от собственных слёз землю, перепуганный галаго, может, голодный ястреб с острыми когтями или полевая мышь, в спешке запасающая зерно. Как раньше выглядело её лицо, она почти забыла.