Спящая женщина, за которой наблюдает незнакомый ей мужчина, уже несколько часов прячущийся за шторами ее спальни, в глубокой затененной нише с окном, – вот и вся сцена. Незнакомец был пауком, терпеливым и неподвижным, готовым броситься на свою жертву, обездвижить ее. Во всем этом не было злобы, а была только потребность. Белая простыня, которой было накрыто тело женщины, поднималась и опускалась в такт ее дыханию. Три шага вперед – и он сможет дотронуться до нее, пропустить сквозь пальцы ее длинные темные волосы, прижать ноготь к ямочке на ее правой щеке, появляющейся, когда она улыбается. Его руки обовьются вокруг ее тела.
Мысленно мужчина уже измерил каждую часть спящей. Дважды он прошел мимо нее так близко, что задел ее тело своим – один раз на улице и один на школьной площадке для игр. Это было рискованно, но принесло свои плоды. Вначале он опасался, что фаза наблюдения может оказаться скучной, но как же он ошибался. Ознакомление с жизнями тех, кого он избрал, стало для него кислородом, так необходимым ему теперь, когда остальной его мир начинал блекнуть.
Он провел пальцами по столешнице комода, стоящего сбоку от него. Ни пылинки. Никаких следов липких детских пальцев. Анджела была безупречной женой, матерью и хозяйкой. Ее спальня была отражением жизни ее семьи. Стены здесь украшали фотографии. Вот фото ее свадьбы, невеста на них прижимается к обнимающему ее жениху, одетая в скромное платье, с волосами, уложенными в узел, с несколькими ниспадающими локонами. Обещание на брачную ночь, подумал Фергюс.
Несколько месяцев он терпеливо дожидался времени, когда мужа Анджелы не будет дома, и наконец ему повезло. Ее муж повел их детей – семилетнего мальчика и пятилетнюю девочку – в поход с ночевкой, чтобы насладиться идиллическим пейзажем в окрестностях Эдинбурга. Что ж, ему это пока невдомек, но этот опыт станет для мужчины хорошей практикой. Ведь теперь ему придется воспитывать своих детей в одиночку, если он не женится вторично. Но Фергюс не мог себе представить, как кто-то может попытаться заменить Анджелу. Ведь она – это все.
Каждое утро она отводила детей в школу, мальчик при этом мчался вперед, иногда на самокате, иногда нет, а девочка шагала, крепко держась за руку матери. Фергюсу нравилось наблюдать за этой троицей. На лице Анджелы неизменно играла улыбка, когда она бывала со своими детьми. Фергюс ни разу не видел ее усталой или сердитой. За многие часы его наблюдений Анджела ни разу не закатила глаза, ни разу не зевнула, ни разу не повысила голос на сына или дочку. По фотографиям, развешанным на стенах ее спальни, было видно, что Анджела принадлежит к тем женщинам, которые целиком отдаются материнству. Фергюс всматривался в эти фотографии в последний раз, стараясь запомнить каждую. Вот Анджела обнимает своего сына, сжимающего в руке какой-то спортивный кубок, а вот смеется, выпекая кексы вместе дочерью, женщина просто светится любовью. А вот они, всей семьей оседлав велосипеды, на минуту остановились, чтобы кто-нибудь из прохожих сфотографировал их, запечатлев счастливый момент.