– Обоснованная психология – дело хорошее. Теперь я готов Вас выслушать, – заключил я по возможности официальнее. Получалось, правда, уже с трудом.
– О, кей, – сказала старший опер. – Но обмен любезностями еще не завершен.
– Экскюз ми, – решил я показать, что с английским тоже знаком. – Вот моя «корка». – И кинул ей свой бумажник, в котором была вставлена пластиковая карточка, удостоверяющая, что Львов Игорь Алексеевич является специальным корреспондентом объединения независимых журналистов «Северо – Восток».
– Просрочено, – едва скользнув взглядом, определила Ольга, – продлить бы не мешало.
– Ну-у, – протянул я с одесским акцентом. – Милочка, в стране бардак – что Вы хотите от такой маленькой конторы?
Соседка по столу резко, по-мужски выпила рюмку, пригубила боржоми и снизошла до улыбки.
– Впрочем, мне это не важно. Журналиста судят по перу, а не по его бумагам.
– Приятно, что Вы понимаете суть нашей профессии – заметил я, убирая бумажник в карман. – Хотя, должен заметить, и вашу работу оценивают не по псевдомилицейским коркам.
– Действительно, – не стала спорить та, – но ведь это относится ко всем творческим профессиям, как считаете?
– Согласен, – коротко согласился я, допивая коньяк.
– Ну так что, – поинтересовалась Ольга, видя, что я опять подзываю официантку. – Будем говорить, или как? Учти, я серьёзные разговоры в подпитии не веду.
Здесь наши принципы вполне совпадали, потому я ограничился чашечкой двойного кофе.
– Стоп, – взял я небольшой тайм-аут. – Прежде ответьте на несколько моих вопросов: почему Вы решили, что мне нужна работа, и почему именно я?
– Вы невнимательны, Игорь, – мягко пожурила она.(Трезвая, как стекло – убедился я. Однако.) – Я уже говорила, что наблюдала за Вами, практически каждый вечер.
– Ну и что же? – удивился я, – Не днем же я здесь жизнь прожигаю? А вечером, как известно, каждый трудяга может посидеть в баре.
Ольга досадливо поморщилась.
– Подождите, я же еще не договорила. В первый раз, когда я Вас здесь увидела, Вы, помнится, баловались коньячком «Праздничным», двадцатилетним, да под чёрную икорку…
– Кстати, я её не люблю, – вставил я.
– Не имеет значения… Так вот, потом коньяк становился моложе, икры и вовсе не стало… Вывод?
«Действительно, просто, черт возьми», – несколько раздраженно подумал я. Всё таки, согласитесь, неприятно сознавать, что кто-то вот так сидит и смотрит, что ты ешь и как пьёшь. Противно, знаете ли.