– Тося! – закричал Никитич. – Тося!!
– Что случилось? – вбегая в комнату, спросила жена.
– Где Вулкан?? – Никитич силился подняться с постели. – Где он?
Жена обернулась на звук открываемой двери.
– Помер твой Вулкан, – зло сказал старший сын и повесил ошейник на крючок у двери. – Нет его больше.
Никитич с болью посмотрел на сына. Они так и не поладили больше после того злосчастного переезда. И вроде столько лет прошло, а все еще живы старые обиды в этом молодом и сильном парне, который сам недавно второй раз стал отцом. И так горько стало Никитичу, что, превозмогая разрастающуюся невыносимую боль в груди, он прошептал:
– Простите меня… за все… что не оправдал ваших надежд… за боль… за все… простите меня… и ты, Вулкан, прости…
Единственная слезинка скатилась по морщинистой щеке Никитича, когда он последний раз закрыл глаза…
Однажды мир изменился…
– Наташа, ты дома? Сильно занята? – Алена явно плакала.
– Я только приехала с дачи, собак кормила. Что случилось?
– Ты можешь помочь? Я не знаю, что делать? Тут пес на дороге. Он кажется слепой и глухой…
В первый момент я напряглась. В голове сразу побежали страшные картинки того, что произошло с собакой, и перед мысленным взором встал самый главный вопрос – куда забирать. Столько вокруг несчастных животных, которым ежедневно нужна помощь, и каждый раз щемит сердце от осознания того, что взять их просто некуда. Да и дача, где у нас живут собаки, вообще не моя. И большая благодарность Ирине Павловне, которая терпит такое количество питомцев у себя на участке, да еще кормит их и ухаживает.
– Хорошо, я сейчас приеду. На месте подумаем, – сказала я.
Я даже не стала переодеваться, и как была в рабочей одежде, на которой явственно отпечатались собачьи лапы, прыгнула в машину и поехала в центр поселка.
Алена ждала меня у ларька с фаст-фудом. Рядом с ней, печально опустив голову и ни на что не реагируя, стоял крупный темно-рыжий пес.
– Вот он, смотри, какой, – Алена плакала. – Представляешь, он шел прямо по дороге. Там машины носятся, а он как будто не понимает, куда идет. А потом просто остановился посередине и все. Я еле-еле его сюда увела.
У меня сдавило сердце.
– Боже мой, – тихо сказала я, – он просто старик.
Собака действительно была очень старая. Шерсть давно потеряла свой блеск и местами вылезла. Зубов почти не осталось, а те, что еще были, оказались сильно сточенными. Мордочка совсем седая. На глазах явная старая катаракта, что означало его полную слепоту.