– И поэтому ты столь часто уезжаешь из Объединенных земель? Чтобы пить человеческую кровь как зверь, подстерегая во мраке несчастную жертву? – бросил Питер.
– За свои четыреста пятьдесят лет я редко кому привык прощать такую дерзость, – в голосе отца зазвучали стальные нотки. – Но ты еще так юн и неопытен, что было бы совершеннейшей глупостью не закрыть глаза на твою оплошность.
Мягкие тона, появившиеся в словах Ксавьера, отнюдь не располагали к тому, чтобы считать инцидент исчерпанным. Скорее они заставляли насторожиться еще больше. Особенно тех, кто хорошо его знал.
– Простите неучтивость моего сына, Ева. Манеры современных людей оставляют желать лучшего. Потому я еще так сильно люблю Аранхорд. Здесь не приходится опасаться того, что на каждом шагу можешь столкнуться с невежеством и неоправданной дерзостью. Впрочем, признаю – высокомерие в крови у Уайлдеров, такова уж наша сущность и маленькая слабость.
– Сэр? – прервала его появившаяся рядом официантка.
Резко замолчав, старый лорд удивленно посмотрел на оказавшуюся рядом девушку. Его изумление длилось недолго, спустя всего несколько мгновений лицо вельможи сурово исказилось.
– О, дайте угадаю, это та самая смелая девица, которая вчера рискнула прогнать моего сына? – Ксавьер цинично посмотрел на работницу «Первой обители».
– Мы не предполагали, что этот молодой человек ваш родственник, – она смущенно опустила голову.
– Катарина, ведь так вас зовут, если не ошибаюсь?
– Да, милорд.
– Я привык считать данное заведение одним из лучших в Аранхорде. Старейшее в городе. Даже помню еще его основателя, – мужчина закинул ногу на ногу и устремил задумчивый взгляд в потолок.
– Вы всегда являлись нашими верными и постоянными клиентами, сэр, – трогательный застенчивый румянец залил щечки очаровательной рыжеволосой официантки.
– Тогда вам должно быть ясно, что такое недопустимое поведение напрочь подрывает репутацию кафетерия. Можно с легкостью настоять не только на том, чтобы вас лишили данного места, но чтобы и следа вашего не осталось в самом городе.
От злобы, с какой он все произнес, работница «Первой обители» поежилась.
– Довольно, отец! – Питер ударил кулаком по столу. – Демонстрацией своей власти занимайся где-нибудь в другом месте, но не в моем присутствии! – с этими словами сын порывисто встал и вышел прочь.