Лорд Гекзам и Спенсер бросились к ней и опустившись на колени, принялись старательно приводить ее в чувство.
– Побудьте с ней до моего возвращения, – тихо сказал Спенсер, – я принесу спирт и соль. Я знаю, где это достать без помощи прислуги.
– Благодарю вас, согласился Гекзам.
Спенсер поднялся с колен, и мягко ступая по ковру, повернул ручку двери. Первое лицо, бросившееся ему в глаза, когда он вошел в гостиную, была горничная леди Мильдред. Он сразу понял по её лицу, что она слушала у дверей и вероятно слышала все с начала до конца и уже успела сообразить, в чем дело.
– Что вы здесь делаете? – сурово спросил он.
– Я хотела постучать в дверь, чтобы спросить у барышни, нужна ли я еще?
– Вы могли бы воздержаться от этого! – сухо ответил Спенсер.
Тем не менее, он нашел вполне возможным воспользоваться услугами горничной.
– Принесите мне, пожалуйста, флакон с солью и немного спирта, – сказал он. – Я буду ждать вас здесь.
Марта послушно отправилась исполнять приказание.
Она быстро вернулась и принесла все, о чем он просил.
– Благодарю вас, – сухо произнес он. – Теперь можете идти. Если леди Мильдред что-нибудь понадобится, она вам позвонит.
Он посмотрел вслед удалявшейся высокой женской фигуре, и внутреннее чутье подсказало ему, что он приобрел врага.
Спенсер поплатится ей за все свои слова.
Когда Спенсер вошёл в кабинет, он, к своему большому удовольствию, увидел, что молодая девушка не нуждается в принесенных им средствах. Он поспешно опустил оба пузырька в карман, не желая обратить на них ее внимание, но леди Мильдред была так расстроена, что даже не обернулась в сторону вошедшего.
– Я очень огорчен, дитя мое, – говорил будничным тоном лорд Гекзам, – что мои слова расстроили тебя до такой степени. Я был недостаточно мягок. Но ты понимаешь, что я переживал сам и потому, надеюсь, ты простишь меня.
Леди Мильдред взглянула на отца каким-то странным, как будто еще не вполне сознательным взглядом.
– Мне не за что вас прощать, папа, – мягко произнесла она. – Я хочу только оправдаться от выдвинутого против меня обвинения. Вы считаете меня способной раскрыть шкаф и похитить изумруд. Но повторяю вам, что я не была в кладовой и не видела изумруда, с того самого дня, когда вы вырвали его у меня из рук, запретив трогать без вашего разрешения.