Подступив чуть ближе, мальчик склонился над телом и сразу отпрянул. От морского обитателя поднималась такая чудовищная вонь, что глаза невольно начинали слезиться.
– Парни! – во всю мощь лёгких закричал Слава. – Я тут что-то нашёл!
Через пару минут возле него собрались приятели. Как это всегда водилось в их небольшой компании, об обидах и насмешках уже все позабыли. Теперь, когда на горизонте замаячило новое развлечение, главное было не остаться в стороне.
Сеня решительно растолкал мальчишек и первым приблизился к туше рыбы. Он без всякого намёка на брезгливость попинал тело и озвучил своё авторитетное мнение:
– Дохлая!
– Это что вообще такое? – Толя с неподдельным научным интересом разглядывал морского обитателя, обходя его то с одной, то с другой стороны, но всё никак не решаясь дотронуться. – На рыбу не похоже. Глянуть бы с другой стороны…
– Надо перевернуть жмура! – гнусаво поддержал его Егор. – Реально ничё не видно!
– Слава, давай, переворачивай, – сразу же по-хозяйски приказал Сеня и отступил в сторону.
Слава попятился, боязливо косясь на смердевшую тушу. Ему она не внушала никакого доверия, даже с учётом её безжизненности. Прикасаться к этой склизкой вонявшей падали голыми руками ему совсем не хотелось.
– Не буду я это трогать!
– Я сказал, переворачивай! – добавил в голос твёрдости Сеня и сурово свёл брови на своём мясистом лице.
– Нет!
– Ты сейчас доиграешься, патлатый! – сразу же рассвирепел Егор и сунул под нос Славе свой крупный покрытый шрамами и ссадинами кулак. – Переворачивай жмура, или я тебя харей в него ткну!
– Да пусть Толян переворачивает! Он это предложил, он пусть и делает! – предпринял последнюю попытку Слава.
Толя мгновенно напрягся, стал нервно поправлять свои толстые очки на худощавом лице и негодующе поглядывать в сторону Славы.
– Эта глиста даже собственные ноги с трудом от земли открывает, а ты ему хочешь доверить рыбину? – загоготал Сеня, категорично скрещивая руки на груди. – Ну уж нет! Давай делай, иначе мы тебя с Егором реально вздрючим сегодня.
Славе ничего не оставалось, кроме как склониться над тушей морского обитателя и, едва сдерживая рвавшееся наружу содержимое собственного желудка, схватиться пальцами за скользкие бока. Рыба оказалась увесистой, хотя едва ли превышала в длине метр. Её склизкая твёрдая кожа напоминала панцирь грязно-серого оттенка, покрытый гнилыми водорослями, и когда Славе всё же удалось с усилием перевернуть тушу, он чуть не задохнулся от усилившейся вони.