– Твоя сестра.
Владик почувствовал, что потерял дар речи. Очнувшись, он нерешительно спросил:
– Где она?
Кузьма взял его за подбородок и задрал голову:
– Здесь.
Перед ними мрачной громадой высился серый каменный замок. Над его башней медленно развевался синий стяг с золотой лилией. У ворот, позвякивая кольчугами, стояли стражники с обнажёнными мечами.
Владик вздохнул:
– Господи, как она туда попала?
Каждая девушка мечтает стать принцессой.
А каждая принцесса плачет, зная, что ей никогда не будет дозволено пройти босиком по траве.
Вероника.
А попала она в замок вот как.
Как и рассказывал Кузьма, Вероника проскользнула мимо него тихонько, как мышь, так что он услышал только, как скрипнула дверь. А тогда уже было поздно её останавливать – кто-кто, а Кузьма точно знал, что, выйди он за Вероникой в тот другой, шестнадцатый век, он точно застрянет там не на один день и тогда без сомнения прозевает Владика. Впрочем, он его всё равно прозевал. Эти брат с сестрой … Кузьма давно не встречал таких энергичных детей.
Впрочем, вернёмся к Веронике. В отличие от Владика, за ней никто не гнался. Она тихонько прикрыла за собой дверь чёрного хода и неторопливо пошла по улице. У неё было время оглядеться по сторонам, и она сразу поняла – происходит что–то неладное. Она оказалась на окраине города, опоясанного высокой крепостной стеной с башней. У подножия этой громады, сложенной из отёсанных, тёмных от времени камней, она сейчас и стояла. Слышно было, как по стене прохаживаются, перекликаясь, часовые. Через ворота в город шла вереница людей, ехали телеги.
Мимо Вероники проехала тележка торговца зеленью, заваленная огромными пучками чёрной редьки, тёмно-зелёными кочанами капусты, связками алой моркови. От тележки резко и свежо пахнуло укропом, петрушкой, зелёным луком. Торговец дремал на ходу, и коренастая лошадь сама лениво тащила по знакомому маршруту тележку, стучавшую по мостовой окованными железом ободьями.
И вот даже не башня, не стражники на стене, а именно эта низкорослая лошадка с приставшими к её бокам стеблями травы и кусками засохшего навоза заставили Веронику глубоко вздохнуть, потому что голова у неё пошла кругом. Какие могут быть тележки с зеленью, какие замурзанные лошади в Петербурге двадцать первого века? На Васильевском острове? И ещё этот торговец с кнутом, спящий на ходу, в засаленном кожаном жилете и холщовых портках!