Они уже вытащили матрасы на улицу и теперь, совершенно счастливые, валялись на солнышке. Почему-то Дашки среди них не было.
– Где Скрипачева? – поинтересовалась я у Светки.
– Зубы пошла чистить, – лениво ответила она. – Уже третий раз. Все жалуется, что во рту у нее что-то не то.
– Первый раз утром после вечеринки мается, что ли? У всех во рту что-то не то. Странно, что ее это так удивляет.
– Не, – махнула рукой Дудкина. – У нее язык разъело, кровит. И десны.
– У меня так было, – вспомнила я. – В Китае купила зеленоватый ананас и за вечер весь его слопала. Потом дня три не могла нормально поесть, щипало язык. Губы только и успевала бальзамом мазюкать – аж говорить больно было, так все потрескалось!
В нашу сторону повернулась Люба:
– Вчера не было ананасов. И ничего похожего. Это парадонтоз!
– На языке? – засомневалась Вера. – Просто надо меньше гадостей говорить.
В ограду медленно вошла Дашка.
– Я умираю, – вновь объявила она слабым голосом.
– Ой, хватит прибедняться! – разозлился Солодухин. – Падай на матрас, проспишься – полегчает.
– Сердце что-то, – она прижала руку к груди и стала оседать. – Ой, больно…
Можно сколько угодно охать и притворяться, но вот изобразить посиневшие губы вряд ли кому-то под силу. Дашка выглядела неестественно бледной, ее глаза ввалились, нос заострился, а щеки побледнели. На фоне почти белого лица рот выделялся черным пятном. На лбу Скрипачевой мелким бисером выступили капельки пота, а ее руки затряслись мелкой дрожью.
Я подскочила:
– Аня, аптечку! Срочно! Ей реально плохо.
Скрипачева застонала и навалилась на меня всем весом.
– Паша, Вадя! Кто-нибудь! Да помогите же вы!
Одноклассники вскочили и засуетились. Спустя четверть часа Пашка повез Дарью в сопровождении Ируси в больницу.
– Ты – психолог, значит почти врач, – объяснил Вадим. – Так что тебе будет проще объяснить, что произошло. Ну, и не мне же с ней ехать! И остальные – такие же бестолочи, как я.
Оставаться на даче больше никому не хотелось, настроение было безнадежно испорчено, поэтому мы быстро навели порядок и собрались домой.
– Я завтра работаю, у меня посменный график, а во вторник отдыхаю, – вбивая в телефон Светкин номер, сказала я. – Позвоню тебе в понедельник вечером, договоримся, где и когда пересечемся.
***
Ни душ, ни чай не помогли мне почувствовать себя человеком прямоходящим, поэтому я решила прикинуться мягкой игрушкой. Я вытянулась на любимом диване и прикрыла глаза. С одной стороны, я ненавижу такие выходные, после которых нужны еще одни выходные. А с другой – мы с друзьями и так редко видимся.