На сцене по-прежнему болтали. Молодящаяся редакторша из «Горизвестий» рассказывала о благоустройстве набережной. Говорила, что это «пример реакции».
«Комитета» опять как и не было.
– Они что, все о нём промолчат? – спросил Никита, наклонившись к Альфу.
– Эти-то? – кивнул Селиванов в сторону заслуженных столиков. – Промолчат, а то как же. Я же говорю: высшие существа, сложная нервная деятельность. – Альф чокнулся с Никитой стаканчиком. – Дураков нет!
Ожидание тянулось столь же мучительно, как больничная физиопроцедура, на которой Никиту били в колено током. Наконец, неведомый машинист выдал протяжный гудок, и тут же на сцену взбежал человек в бежевом железнодорожном кителе с красным шевроном и какими-то медалями.
– Надо им ещё за ранения нашивать, – прокомментировал Альф, которого происходящее – после бутылки в одного – похоже, изрядно веселило.
Никита посматривал на него с завистью.
На сцене состоялся неловкий конферанс, похожий на тот, что всегда происходит на выпускных, проводах на пенсию и тому подобных бедах. Тётенька в платье с блёстками сквозь растянутый рот выбрасывала в зал плохие рифмованные строчки, а её дурковатый напарник в промежутках шутил одобренные педсоветом шуточки про молодёжь.
Сначала награждали за вклад в краевую журналистику. Дали коллективу «Красноярского рабочего».
– Нельзя обижать конспирологов от сохи, – прокомментировал Альф.
«За бесперебойное обеспечение населения края свежими новостями» получил зам губера по внутренней политике. Альф только хищно поулыбался.
Потом – лучшее издание из районов. Лучшая многотиражная газета. Зэ бэст тиви чэнэл. Наконец, блескучая женщина проклокотала:
– Лучший дебют!
– И эндшпиль! – выкрикнул Альф.
Дама-ведущая в притворном смущении потупила глаза, как будто хотела сказать: ну какой эндшпиль, не при всех же!
– Наш дебютант мал, да удал, – включился железнодорожный орденоносец. – Да вы сами на него посмотрите! Никита Назаров!
Альф похлопал Никиту по руке и что есть мочи засвистел.
Никита дёрнулся, вскочил, опомнился, что не надо бы излишне суетиться, пошёл медленно, потом ускорился.
– Герой расследовательской журналистики, между прочим! – неслось со сцены.
Пока поднимался, получил ещё два лишних похлопывания. Пожимание рук, пожимание, пожимание, обняли за плечи. Вот она, наградная тарелка. Вот микрофон.