Возможно, ему следовало бы больше беспокоиться о том, что его драгоценный король непреднамеренно указал мне выход.
Я начинаю считать шаги единственного стража, как делала много раз до этого, – признак усталости человека, пытающегося пережить длинную смену на работе. Двадцать шагов до наполненной сеном повозки, затем он возвращается к башне, а после идет в противоположном направлении – тридцать шагов к первому костру. Он проделывает это несколько раз, так что я неизменно насчитываю двадцать шагов до повозки и тридцать до костра.
Если сумею выскользнуть, пока он стоит ко мне спиной, у меня появится шанс.
Я направляюсь к винтовой лестнице, и кровь шумит в ушах, пока спускаюсь. Колено пульсирует, но я стараюсь изо всех сил и делаю неровные, медленные шаги. Приходится почти каждый раз останавливаться и прислоняться к стене, чтобы подавить головокружение. Все это время я считаю, надеясь, что не ошибаюсь в темпе стража. Двадцать шагов влево, двадцать шагов назад. Тридцать шагов вправо, тридцать шагов назад.
К тому времени, когда деревянная дверь предстает перед моим взором, я уже на грани – меня вот-вот стошнит из-за нервного напряжения. Сейчас или никогда. И пусть лучше меня ранят стрелой при попытке сбежать сегодня вечером, чем поджарят перед всем честным народом на площади завтра.
Шесть шагов отделяют меня от смерти или побега, если я не отступлю.
Я делаю глубокий вдох и…
Дверь со скрипом открывается, и фигура в капюшоне проскальзывает внутрь, закрывая за собой дверь. Застыв, я широко распахнутыми от паники глазами наблюдаю, как человек откидывает свой темно-зеленый капюшон, обнажая голову с густыми светлыми кудрями.
Это Анника.
Прежде чем я успеваю решить, что делать дальше – бежать или драться, она поднимает голову и смотрит на меня. Девушка издает тихий вскрик, но через долю секунды берет себя в руки.
– О, Судьбы, ну ты и находчивая. – Она опускает взгляд своих ярко-голубых глаз на мои пустые руки. В свете факела я вижу, что она так же красива, как и ее брат, хотя они совсем не похожи друг на друга: цвет ее кожи светлее, лицо овальной формы, губы пухлые.
– Что ты собиралась делать? Выйти во двор и помахать стражу?
Почему она еще не кричит? И что вообще делает здесь, в башне? Уже полночь.
Анника протягивает мне сложенную угольно-серую ткань.