– Что-нибудь ещё нужно, госпожа? – спросил он, когда я уселась.
– Нет, ничего. Большое спасибо, Густав. – Я постаралась улыбнуться, но смотрела больше на шкатулку в руках, чем на него. Взгляд так и тянуло вниз, к рухнувшему в пыль настроению.
– Всё будет хорошо, госпожа, – сказал он мягким басом. – Люди поговорят-поговорят, да забудут. Всё у вас сложится хорошо, только время немножко надо. Поглядят на то, какая вы милая, пообвыкнутся. – Он закрыл дверцу кареты до того, как я сообразила, как ему лучше ответить.
Наверное, мне стоит поучиться у Дамиана носить маску невозмутимости на лице. Моя, видно, больше походит на плакат с большой надписью «Я расстроена, пожалейте меня, люди добрые».
– Спасибо вам большое, Густав, – сказала я в пустоту, и мне почему-то стало чуточку легче, но не веселей.
Удивительно, как быстро внешний мир напомнил, почему не стоило выходить из дома Дамиана без особой причины. Для всех я оставалась Майри, ведьмой, убившей нерождённого ребёнка королевской четы. И даже охотники на демонов сомневались в том, что я достойна доверия. Им легче было поверить, что я каким-то образом умудрилась обмануть Дамиана, чем в то, что Лорнский суд справедливо меня оправдал.
Лучше б я пришла в этот мир простушкой. Но леди Майри, фрейлину королевы, приёмную дочь герцога Вирского, неслучившуюся невесту графа Мортона знали все. Её тень всегда будет со мной, волочиться погребальным саваном кровавой славы. И с этим ничего сделать нельзя. Не подойдёшь же к каждому, не объяснишь, да и как это возможно.
Суд людских языков всегда строже к подозреваемым и обвиняемым, чем даже страшный суд.
Её вина – не моя вина, а всё равно горько.
Возле кареты раздалось негромкое тявканье, затем скулёж, а потом нетерпеливый Бренан поднялся на задние лапы и заглянул внутрь через окно. Вид при этом он устроил премилый, умолял меня открыть ему.
Я распахнула дверцу, и он забрался внутрь одним прыжком. Улёгся рядом на сидении и закрыл глаза с таким видом, что это его законное место, и только посмейте его попытаться согнать – не позволит.
– У тебя лапы грязные, – сказала я, а он тихонько рыкнул, не открывая глаз. – Ну ладно, дело твоё. Получишь от Софи нагоняй. Лежи, только платье мне не испачкай.
Бренан молчал, притворялся спящим.
– Тебе они тоже не доверяют?