Рафи дотрагивается до раны на голове, словно до сих пор не может поверить в то, что кто-то пытался ее убить.
– Ничего страшного, – говорю я ей. – С тобой все в порядке.
– А что насчет тебя, Фрей?
– У меня ни царапинки.
Рафи качает головой:
– Нет, я имею в виду другое. Тебя кто-нибудь видел рядом со мной?
Я смотрю на нее, к моему волнению примешивается ее страх. Вдруг кто-то в бальном зале действительно видел нас? Двойник становится бесполезен, если все знают, что он ненастоящий.
Какой в этом случае от меня будет толк?
– Никто не видел, – заверяю я ее. В тот миг в зале царила полная неразбериха, кругом пыль, кучи раненых и убитых. Все камеры были отключены.
Но важнее всего то, что я спасла свою сестру. От этой мысли меня охватывает неописуемый восторг.
Лучше этого чувства нет ничего.
– Я хочу шрам, – заявляет Рафи.
Врач замолкает.
Нас доставили в домашний медицинский центр, где наш отец проходит оздоровительные процедуры, направленные на увеличение продолжительности жизни. Все поверхности в помещении блестят, персонал одет в белые одноразовые халаты. Мы с Рафи лежим на кожаных стеганых кушетках лицом к панорамному окну – перед нами открывается вид на Шрив и территорию за его пределами, город утопает в зеленых лесах и грозовых тучах.
Наш отец еще не вернулся, но в городе уже тихо. Ведь это не революция. А всего лишь один убийца.
Помощница врача разрезает мое платье, осматривает тело на наличие ранений, которые я из-за перевозбуждения могла не почувствовать. Из всей команды Ортеги она единственная, кто знает о моем существовании.
На самом деле она всегда меня будто боялась. Возможно, из-за нескончаемого потока травм на тренировках. Или потому что, проговорившись обо мне, могла навсегда исчезнуть. Она никогда не называла мне своего имени.
Доктор Ортег склоняется над Рафи и светит фонариком на лоб.
– Убрать его можно всего за минуту. Больно не будет.
– Боль меня не волнует, – отрезает она, отпихивая фонарик. – Мне нужен шрам.
Врач переглядывается со своей помощницей – так он всякий раз предостерегает ее о том, когда Рафи становится неуправляемой. Ее вспышки гнева всегда случаются внезапно.
Доктор Ортег откашливается.
– Уверен, твой отец…
– Мой отец прекрасно понимает зачем. – Она откидывает голову назад и шумно выдыхает в потолок, напоминая себе о том, что с низшими существами следует быть терпеливее. – Потому что пытались убить меня.