Заратустра Ницше мало напоминает исторического Зороастра, который происходил, по видимости, из династии пророков, имел нескольких жен и множество детей и был проповедником, вполне вовлеченным в политическую и хозяйственную жизнь Персии, далеким от отрешенности. Герой книги Ницше напоминает одновременно Будду, Иисуса и античных философов, таких как Пифагор, Гераклит, Платон и Плотин: он аскетичный, предпочитает созерцание общению с людьми, на жизнь и быт людей смотрит отстраненно, с горечью и смехом. По сюжету книги Ницше, он ведет себя скорее как Будда и Иисус, чем как древний перс: в 30 лет он уходит из родного дома в горы, где 10 лет постигает мудрость в полном одиночестве, а после одновременно смеется над людьми и горестно жалеет их. Его спутниками выступают лишь орел и змея, как два символа мудрости. Он астролог, предпочитающий мудрость звезд мудрости людей, и вот Великая Звезда отправляет его проповедовать людям.
Завязка книги – встреча Заратустра со Старцем. Старец представляет традиционную религиозность и мораль, он осторожен, он не хочет, чтобы люди враждовали против нового философского учения, и поэтому соответствует людским ожиданиям. Старец считает, что он вполне служит Богу, раз умеет радоваться и печалиться, при этом думая о Боге больше, чем о людях. Но Заратустра сразу говорит, что бог этого Старца мертв – он не способен оживить мысль о нем, и Старец сам, думая, что жив в своем живом боге, на самом деле подчиняется мертвым правилам и ожиданиям.
Проповедь Заратустры – это проповедь о сверхчеловеке. Современный человек, говорит герой Ницше, это карикатура на то, чем должно быть разумное существо, претендующее на власть над миром. Все притязания современных людей на власть так же нелепы, как попытки обезьяны выглядеть как человек. Но бог самодовольных людей умер – все их попытки настаивать на своих знаниях, добродетели, справедливости, выглядят как мертвые ритуалы. Например, человек говорит, что он справедлив, но настоящая справедливость требует огненной решительности, которой нет ни у кого из почитателей старого, умершего бога.
Далее Ницше приводит сравнение, явно обязанное его борьбе с тяжелой болезнью: как мы говорим, что больной хватается за жизнь как за нитку. Человека его герой сравнил с канатом, протянутым между животным и сверхчеловеком. Здесь он отсылает к образу Аристотеля, считавшего, что ни животные, ни боги не нуждаются в политике, потому что первые пользуются инстинктом, а вторые – блаженством. Только человек постоянно должен делать напряженный выбор в общественной жизни. Заратустра у Ницше проповедует, что такой выбор рано или поздно должен закончиться победой сверхчеловека или гибелью всей вселенной. Человек поэтому должен напрягаться только ради этой цели, перестать быть собой, и только в этой огненной жертве собой и состоит предназначение человека. Этот образ творческого самосожжения как раз взят из персидских культов огня, но понят он как программа отказа от частных добродетелей ради более общей любви ко всему живому, требующей отречься от всех прежних предрассудков и привычек.