– Ладно! – решила вернуть разговор на прежнюю тему Жозефина, – Чайковского соблазнить тебе не удалось и вы с Никой продолжили прелюбодействовать.
Лицо Кшесинской при слове «прелюбодействовать» исказила гримаса.
– Прелюбодеяние – это смертный грех. А мы любили друг друга, причём страстно и самозабвенно.
– Так сильно, что избранницей наследника стала принцесса Алекс? – съязвила Жозефина.
Лицо Матильды ещё больше исказилось от нахлынувших отрицательных эмоций, отчего доктор Марек напрягся.
– Она влезла к нам в постель, – буквально прошипела от злости Кшесинская и повторила тоже самое на польском языке, добавив в предложение смачное слово «курва».
– Она пошла под венец с наследником и в дальнейшем была коронована, – продолжала жалить Жозефина.
Матильда резко повернулась к Мареку.
– Я устала и хочу спать! Прикажите увезти меня в спальню.
Матильда уехала в коляске в сопровождении доктора. Спустя некоторое время Марек вернулся.
– Жозя! Я же тебя тысяча раз просил, не говори ты на эту тему, не провоцируй её на сердечный приступ. Ты же создаёшь мне лишние хлопоты.
– А что? Разве я говорю неправду? Сплошные исторические факты.
– Твои исторические факты в один прекрасный день сведут её в могилу.
– А разве ты не этого хочешь?
Доктор от возмущения покраснел.
– Может это твоё сокровенное желание?
– Такое впечатление, что тебе известно содержание её завещания? – ответила Жозефина, – я не удивлюсь если там твоё имя будет фигурировать чаще чем моё. Ты же её личный врач.
– Да, личный. Не будь меня она бы давно ушла в царство небесное.
– Зачем вы ведёте бесплодные споры? – вмешался в разговор Роберт.
– Марек, а ты не посвятил нашего гостья в истинную причину его визита?
– Взять интервью у бывшей любовницы последнего русского царя, – ответил за доктора Роберт.
Жозефина со словами – «Я должна вас в кое что посвятить» – взяла Роберта за ручку и повела его к выходу в сад.
Марек пошёл за ними.
– Понимаете Роберт. У Кшесинской помимо недвижимости имеется богатство в виде разнообразных украшений. За годы своей славы, она сумела набрать такое количество золотых и прочих драгоценных изделий, о котором граф Монте-Кристо мог бы только мечтать.