Часто вспоминаю о Николае Петровиче, который был для меня богом, когда я рос, и чья книга «Звезды большого футбола» была у меня настольной. И кляну себя за то, что не успел сделать с ним большое интервью – об основании и истории «Спартака», о сталинских лагерях, о красно-белых людях. Даже в возрасте за девяносто он сохранял ясность ума и феноменальную память – вот и Александр Мостовой, и Андрей Тихонов рассказывают, как начальник команды читал футболистам в автобусе наизусть длиннющие поэмы. И как считал на деревянных счетах быстрее любого человека, втрое моложе него и вооруженного калькулятором.
Четыре года при жизни Старостина я работал со «Спартаком», имел доступ в раздевалку и в Тарасовку. Ну, в 1995-м Николай Петрович был уже слаб, но три-то предыдущих года куда я смотрел, о чем думал? О текущих событиях, которые мы с ним в небольших форматах и обсуждали, – когда, например, он высказал недовольство инициативой футболистов убрать с поста президента клуба своего ставленника Юрия Шляпина?
Досада на себя, на свое неумение видеть за деревьями лес после ухода Старостина сидит во мне до сих пор. И однажды – это было уже больше десяти лет назад – она побудила не повторять прежних ошибок и сделать книгу монологов великих спартаковцев разных поколений, «Спартаковские исповеди», расширенную и дополненную версию которой вы держите в руках. Я рад, что успел это сделать, – ведь скольких ее героев с нами уже нет!..
Дай бог здоровья остальным!
* * *
Черенков был и остается моим любимым футболистом всех времен и народов, Маслаченко – любимым комментатором. Конечно, у них не обходилось без ошибок – а кто не ошибается? Главное – как ты на эту оплошность реагируешь. И заносишься ли при успехах.
Федя – тот вообще уходил в себя, замыкался, как только его начинали прилюдно хвалить. Ему становилось стыдно. Зато, когда Валерий Карпин, ноунейм, только что пришедший в «Спартак» из воронежского «Факела», после проигрыша одесскому «Черноморцу» и результативной ошибки сидел в раздевалке, обхватив голову руками, и плакал, Черенков подошел к нему и тихо, со своей всегдашней мягкой интонацией сказал: «Валера, не плачь. Ты еще обязательно принесешь пользу “Спартаку”!» Может, потому, что великий Черенков нашел нужные и своевременные слова, Карпин тогда не загнал себя и стал в итоге большим футболистом.