Он замер от ужаса. Он отчаянно смотрел вниз, но ничего не видел. Он слышал шипение уже у самого уха и ощущал, как они ползут по всему его телу, которое продолжало сотрясаться безумной дрожью. Но чем больше он дрожал, тем более хаотичным беспокойством наполнялись звуки вокруг. Последним усилием воли Дэйм закрыл глаза и постарался дышать не так часто, чтобы не привлекать еще большего внимания к себе, содрогаясь от мысли быть ужаленным одним из тех созданий, что превратили тот слепой мир, в котором он сейчас пребывал, в удушающий вакуум. «Телефон… Да вот же он, в кармане брюк… Я чувствую…» – еле видимо сверкнула мысль о возможности спасения. Дэйм хотел было достать его, но удержал себя на той самой последней доле секунды, внезапное появление которой называется внутренним инстинктом. Редкая слеза отчаяния быстро проскользнула по горлу, оставив после себя жгучий след ускользнувшей надежды… Инстинкт, великий из великих, существующий в самом сердце подсознания, не отвечающий никаким требованиям здравого смысла, разума, рассудка! Именно он, не поддающийся ни одному из существующих объяснений, отвергающий своим невозмутимым присутствием самые твердо устоявшиеся законы! Это внутреннее чутье удержало Дэйма от ошибки, заставив его не совершать никаких резких движений. Не осознавая ничего из происходящего вокруг, он в то же время четко понимал, чего ему делать не стоит.
«Я должен сидеть как статуя… Да-да… Из тех, что находят иногда в тропических лесах… По ним тоже ползут змеи… Точно! Я же видел в каком-то фильме подобную сцену… Они… они могут подумать, что я неживой… Это спасет меня… Господи, это спасет меня, я уверен…» – внушал он себе.
Сколько времени находился Дэйм в подобном положении? Может, час, может, два, а возможно, что и несколько минут… Это было неизвестно. Ему казалось, что он сидит так уже целую вечность… Дэйм даже не осознавал до конца, пребывал ли он во сне или же весь этот ужас происходил наяву. «Хоть бы всё это являлось лишь кошмаром, который вполне мог мне привидеться. И я проснусь в своей постели, рядом с той, с которой провел последнюю ночь. А кто она? Была ли она? – пытался припомнить он. – Да-да… Та, что танцевала в клубе… Та, для которой я купил дозу… Это был кокаин… Точно кокаин… Она попросила… Господи, господи! Неужели я умру сейчас?! Что происходит, где я?! Змеи! О господи, откуда они?! Откуда они и где я?! Нет, не стоит паниковать! Всё! Спокойно! Мне необходимо успокоиться, чтобы не совершать ошибок… Не надо думать о змеях! Пока что я жив, и это главное… Вполне вероятно, что они не ядовиты… Только вот по какой причине я перестал видеть?! Мне нужно вспомнить, что произошло там, в баре… Девушка… Темные волнистые волосы… Да, симпатичная… Поглядывала на меня весь вечер… Да-да, всё было именно так… Я подошел… Попросил бармена повторить… Заказал ей коктейль… Как здесь могли оказаться змеи?! Хватит, Дэйм, забудь о змеях! Не сбивайся! Но почему, черт подери, так холодно?! Я же замерзаю! Как такое возможно? Ведь сейчас начало июля! Откуда этот невыносимый холод? Где я вообще нахожусь? Понятно же, что не в своей квартире. Это точно! Это не может быть моя квартира! Что-то другое… Атмосфера другая… Меня куда-то насильно привезли! Что-то произошло… То, что выпало из памяти! Но как? Ведь никто не знал о моих планах! Выследили?! Если это так, то я труп! В этот раз точно!» – усилили смятение Дэйма тревожные предположения.