Чем ближе была к Алисе эта нескладная фигура, тем шире девушка улыбалась, почти ностальгируя по временам, когда буквально до слёз доводила вот таких вот задир. На мгновение она перенеслась в другое измерение, другую свою жизнь, страшную и далекую, покрытую теперь туманом забвения. Этот туман был соткан её собственным усилием воли и разума, старательно, день за днём и год за годом. Лишь местами сквозь эту плотную защитную пелену проблёскивали яркие и чёткие образы. Шестнадцатилетняя она лежит на спине на холодном грязном полу детского дома, на её рёбрах, сдавливая их до хруста, сидит подросток с искаженным от злости лицом, его испорченные зубы обнажены и оскалены, глаза – маленькие злые щёлки. Он бьет её по лицу снова и снова, вокруг крик, одобряющие возгласы других детдомовцев. Девочка не чувствует боли и повторяет:
– Я здесь, потому что мою семью убили, а твои родители просто бросили тебя!
Удар в челюсть, отчаянный крик «заткнись!», в равной степени угроза и мольба о пощаде. Но девочка щадить никого не собиралась.
– Они просто увидели, насколько ты уродливый и тупой, и выбросили тебя, как ущербного больного котёнка!
Удар в глаз, темнота, звон в ушах.
– Потому что видеть такое ничтожество, как ты, каждый день для них оказалось невыносимо…
Снова удар в челюсть, ребра сдавлены так, что дышать нечем. Девушка раскрыла рот в попытке захватить воздух, и к металлическому привкусу собственной крови примешался соленый вкус слез, стекающих с подбородка оседлавшего и избивавшего её подростка. И этот вкус ей понравился.
– Ты кофе своё какого хера мне на кроссовки вылила, шмара? – голос возмущенного гопника положил ретроспективе конец.
Тембр, к слову, был таким же неприятным, как и образ его обладателя в целом.
– Свой, – улыбаясь ответила Алиса.
Гопник несколько стушевался, не понимая ни её спокойствия, ни её ответа.
– Чё, ёпт?
– Кофе – свой, он мужского рода. Стыдно, честное слово, такие глупые ошибки в речи делать. Свой. Запомни и впредь говори правильно.
– Хера ты умничаешь там, бля? Не твоё дело, что я и как говорю!
– А вот тут ты ошибаешься, очень даже моё.
– Это ещё почему?
– Потому что ты, очевидно, студент этого заведения. А я – твой новый преподаватель русского языка и культуры речи.
Гопник смотрел на Алису круглыми от удивления глазами и беззвучно шевелил губами, словно пытаясь подобрать хоть какие-то слова.