– Она может распознавать правду. Я подумал, что она могла бы помочь нам с Варламом узнать о пропавшем грузе.
Танцовщик вновь одаривает меня своим взглядом, но уже более заинтересованным, чем в первый раз. То, как держится Константин, его спокойствие, сила его присутствия заставляют меня помалкивать. Я понимаю, что сказать мне, по сути, нечего.
– Скажу тебе три правды и одну ложь, – говорит мне Константин. – Ты ответишь мне, что есть что.
Согласно ему киваю.
– Я иссушил прима-балерину. Иногда молюсь. Скучаю по маме. Думаю, что Лукка плохо водит машину.
Я тревожно сглатываю.
– Ты не скучаешь по своей матери.
Лукка ощетинился на комментарий о его вождении, но, похоже, не удивился остальному.
Константин выглядит впечатленным.
– Нет, – говорит он. – Совсем не скучаю по этой женщине.
Я молчу и стараюсь не думать об иссушенной приме, о крови на пушистой балетной пачке. Мысль о том, что Константин молится, не менее тревожна. Никогда не слышала, чтобы Вампир молился, но опять же, никогда не слышала о Вампире, танцующем балет. Интересно, сколько еще сюрпризов в нем таится?
– Лукка прав, – произносит Константин. – Возможно, у меня сегодня найдется для тебя небольшая работа.
Спустя полтора часа мы оказываемся в приватной комнате в «Сахалине», одном из самых элитных ресторанов Москвы. Напротив нас сидит, насколько я поняла, грузинский мошенник и его дружки. Руки официанта дрожат, когда он ставит передо мной тарелку с причудливо разложенными на ней крабами. Я не виню его за этот испуг. Со стороны мы выглядим как криминальный сэндвич: я сижу слева от Константина, Лукка справа. Напротив нас человек, которого мне представили как Варлама. На его лице столько шрамов, что оно кажется похожим на портрет кисти Пикассо. Варлама окружают еще менее привлекательные мужчины, представить которых он не удосужился. Выглядят они как воплощение смерти.
Константин проглатывает устрицу, затем обращает взгляд на Варлама.
– Значит, наш груз пропал? – спрашивает он мирным тоном.
– Да. Исчез, – отвечает Варлам.
Он говорит правду. Мне было велено коснуться бедра Константина, когда я почувствую ложь. Не то, чтобы этот план очень устраивал, но выбора у меня в любом случае нет.
Взгляд Константин не опускает.
– Как думаешь, что с ним случилось?
– Украли.
Варлам небрежно откидывается на спинку стула и закуривает сигарету. Я оглядываюсь. Разве здесь можно курить?