– А Спенсер видел то, что другие упускали?
– Точно. Другие называли его птицей высокого полета, а он говорил, что высоко летать ему удается лишь потому, что мне под силу возвращать его с небес на землю, будто я была его якорем. Вот что я имею в виду, когда говорю, что мы были родственными душами, – ответила она, и Броуди представил, как она едва заметно пожала плечами. – Мы просто подходили друг другу. Это было так легко… безо всяких усилий. И мы помогали друг другу становиться лучше. До Спенсера я никогда в действительности и не осознавала, кто я.
– Человеку не нужен кто-то еще, чтобы ему сказали, кто он такой, Анна.
– Все было не так, – возразила она, защищаясь. – Он просто любил меня такой, какая я есть, позволял мне быть мной, – она вздохнула, – и теперь его нет. Потеряв его, я совершенно переменилась. Я никогда не стану прежней.
Он кивнул:
– Вы правы. Вероятно, уже не станете.
Стоило ему это произнести, как он пожалел о своей резкости. Он провел в компании с самим собой чересчур много времени – уже и забыл, что другие не всегда ценят столь прямолинейный подход.
Но в ответ Анна лишь расплылась в улыбке:
– Ну и дела, Броуди! Спасибо за такую ободряющую речь!
Неожиданно для себя он рассмеялся, и она вместе с ним. Затем они снова замолкли.
– У меня есть еще один вопрос… – сказала она.
Броуди напрягся. Он не привык к глубокомысленным разговорам посреди ночи, если не считать странных философских дебатов с его мохнатым спутником.
– Почему вы назвали своего пса Льюисом?
Броуди улыбнулся. Казалось, она прочитала его мысли.
– В честь Льюиса, автора книг о Нарнии.
– О… я очень любила их в детстве и потом еще долгие годы проверяла задние стенки шкафов, не видать ли там елей и снега.
– Я тоже, – ему было приятно, что это их связывало. – Почему вы спрашиваете? О Льюисе?
– В юности у Спенсера тоже был пес по кличке Льюис. Было любопытно, вдруг вы назвали его по той же причине.
– И как же другой Льюис обрел свое имя?
Анна хмыкнула:
– В честь Льюиса Хэмильтона. Спенсер его обожал.
Броуди пожал плечами. Неплохой выбор.
– Я думаю, он отличный гонщик «Формулы-1», но с обожанием главное не переусердствовать.
– Вот и я о том же, – обрадовалась она, но тут же посерьезнела. – В тот год, когда Спенсер умер, я спланировала сюрприз на его день рождения. Я забронировала для него поездку на гоночной машине в «Брэндс-Хэтч», но ему так и не довелось туда попасть. К слову, та компания меня удивила. Они дали мне ваучер, который можно использовать в другой раз, безо всяких ограничений по срокам или чего другого.