Когда пришла моя очередь, стограммовая банка кофе существенно опустела. В ванной висел тяжелый запах сигаретного дыма, окурок лежал на краю раковины. Плюс ко всему, на светло-розовой эмали чернели несколько извилистых волосков.
– Ты скоро? – осведомился Белов, а я еще не успела голову намылить. – Вот бабы! По часу возитесь!
Я не удержалась, и громко засмеялась. Теперь его черед нервничать и кофе пить. Лишь бы курить не вздумал. Не переношу я этот запах.
Помывшись, я насухо вытерлась, соорудила тюрбан на голове из полотенца и вышла в коридор. По-привычке – нагишом, забыв, что не одна дома. Костя внимательно осмотрел меня, с головы до ног, словно впервые видел, и заключил:
– Котенок, ты – просто супер.
Обожаю этот взгляд! Сразу чувствую силу, мощь первобытного зверя. Хочется упасть перед ним на колени и покориться повелителю.
Выпрямив спину и гордо подняв подбородок, я прогарцевала в спальню. Там сбросила полотенце, высушила феном волосы, наскоро, всего за двадцать минут, накрасилась, нацепила цепочку с кулоном, побрызгалась Эскада Ибица Хиппи. Мой любимый аромат. Летне-весенний, свежий, как ветер.
Сегодня я решила одеть джинсы. Хватит каждому встречному поперечному бесплатно на мои ножки пялиться. Добавила черный, на лямочках топик. Ну, не красавица ли?
Костя уже не бесился. Он сосредоточенно, с маниакальным усердием, размешивал свой кофе. Меня он удостоил лишь легким кивком. Словно я не для него наряжалась!
Объявления принимал средних лет человек. Первым делом он обслюнявил мою руку и попытался заглянуть в вырез топика. Но после этого Белов так ответил на его рукопожатие, что дедок на всем протяжении разговора потирал пальцы.
– Угнали, да? – с садистскими нотками в голосе уточнил он. – Бывает.
– А находят? – забеспокоился Костя.
– Бывает. Только…
– Что только?
– Знаете, их иногда на запчасти разбирают. Двигатель, и все остальное, на чем есть номера – распиливают. Кузов, конечно, тоже. Знаете, как? Болгаркой. Вжить – отхватили кусочек, вжить – еще один. Серебристая, да? Популярный цвет. Могут и не распились. А то распиливают кузов. Сначала передние крылья, стойки, задние крылья. Да, бампера и двери, конечно, оставляют. Их продать можно. А остальное – в лапшу. Мелкую.
– Макароны по-флотски, – пробормотал Белов.
С каждым словом он становился все бледнее и бледнее. И, боюсь, это не результат ночной пьянки.