– Мам, ну ты идешь? – вырвал меня из раздумий сын, который уже был в моей спальне. – Ты же опоздаешь.
– Да, Тим, иду.
– Присаживайся, – взяв за руки, сын посадил меня на кровать и принялся двигать вешалки с платьями и костюмами. Доставая поочередно то один наряд, то другой, он остановился на белом коктейльном платье. Оно было атласным, облегающего силуэта, с длинным рукавом фонариком, на одно плечо, и спина на молнии, которая держалась на сетке.
– Идеально! – прошептал сын. – Мам, ты просто обязана надеть это платье! – повернулся он ко мне. – Оно просто шикарное, и на празднике ты будешь самая красивая в нем. Прям, как Снегурочка.
– Сынок, спасибо, но, наверно, лучше не платье, а какой-нибудь брючный костюм, мне как-то не по себе будет выделяться из гостей.
– Мамуль, – Тимофей подошел ко мне ближе, положил рядом со мной наряд и взял за руки, – ты у меня и так самая-самая-присамая красивая! А в этом платье будешь еще и самая женственная и изящная.
– Господи, Тим, откуда ты знаешь все эти слова? И когда ты стал таким взрослым? – улыбнулась я сыночку и потрепала его по макушке. – Хорошо, уговорил, спасибо тебе большое, а теперь, я буду одеваться.
Собрав волосы в простую низкую шишку и нанеся последние штрихи косметикой, я посмотрела на себя в зеркало и увидела там шикарную, стройную шатенку. Вырезы по бокам платья четко подчеркивали талию, отчего она казалась еще тоньше. А глаза светились необычным блеском.
Я дала наставления Тимофею, чтобы он был дома не поздно, и вызвала такси. От предвкушения праздника меня бросало в приятную дрожь. Вообще, я очень люблю Новый год. Это второй любимый праздник после дня рождения. Он особенный тем, что я люблю дарить подарки, смотреть, как светятся глаза у человека, как он распаковывает бумагу, гадая, что же лежит внутри. Это непередаваемые чувства. Вот именно с такими мыслями я подбирала подарки Григорьевым.
Паша и Катя – с ними я знакома еще с института. И именно они стали первыми моими друзьями, после поступления. После того, как я родила, они мне помогали периодически сидеть с Тимошкой, забирая его к себе, когда у кого-то из них была возможность. Родители мне тоже очень помогали, но я их не напрягала сильно. Ведь это было полностью мое решение оставить ребеночка, и ничье больше. Отец поначалу сильно злился на меня и на маму, что та недоглядела, а уж как он был зол на Кирилла, не передать словами. Папа несколько раз порывался поехать к нему, к его родителям, но я его сдерживала тем, что не хотела, чтобы Кирилл знал вообще что-то о моем сыне. Да, именно моем.