Выйдя из метро на Павелецкой, я свернул к цветочному магазину, но потом одернул себя – нашел повод цветы дарить… Нет, тут надо как-то иначе… Поведу-ка ее, пожалуй, в «Якиторию» – она тут недалеко, и погуляем, и поедим, время уже к обеду, наверняка Мари выспалась и теперь мечется по квартире, отчаянно желая разорвать меня в клочки. Пусть… даже это позволю, если захочет.
К моему глубочайшему удивлению, она еще спала, когда я вошел в квартиру. Я понял это по какой-то гробовой тишине и испугался в первый момент, кинулся к кровати, но Мари спала, свернувшись в клубок и подтянув к груди колени. Меня словно отпустило немного – ничего не случилось, она просто спит. Я потихоньку включил чайник, сварил кофе, стараясь не греметь посудой, сел у стола, закурил и задумался. Надо будет что-то говорить, когда она проснется, а что? И как разговаривать с человеком, принявшим решение? А если этот человек – Мари? Это всегда и все усложняло, характер этот дурацкий и упертость… Не понимаю, как можно отказаться от шанса еще пожить. Но, с другой стороны, как раз я-то отлично понимаю, через что она проходит всякий раз здесь и потом дома, когда несколько месяцев борется в последствиями. За столько лет она просто устала, и я не могу ее осуждать, не имею права – я, здоровый бык, болевший максимум простудными. И я честно не знаю, как мне заставить ее лечиться…