Я спросил, не сошёл ли он с ума. Он ответил, что полюбил меня с первого взгляда и готов заняться со мной продолжением рода. Я испугался и хотел убежать, но он схватил меня и, весело смеясь, повалил на землю.
Всё произошло так быстро, что я ничего толком не понял. Снежный человек снял с себя шкуру и под ней я увидел… Настоящую бабу! Со всеми прилагающимися к этому "причиндалами".
Тут-то мы и продолжили род!
После этого мне было так хорошо, что я готов был писать стихи. Жаль, что рифмы ещё никто не изобрёл. Впрочем, как и письменность. Пришлось довольствоваться наскальной живописью.
Взяв в руку кусочек остывшей лепёшки, выпавшей из животного, я изобразил на стене пещеры дерево с "кокошками", мамонта, шамана, вождя, парочку дикарей, снежного человека, в шкуре и без, и наше с ним (то есть с ней) продолжение рода. По-моему, получилось красиво.
В общем, мы стали жить вместе. Я, снежный баба-человек, и животное, дающее вкусную белую жидкость и невкусные лепёшки.
День шестой
Сегодняшнее утро отличалось от предыдущих также сильно, как лето от зимы. Во-первых, я проснулся не один, а со снежным баба-человеком. Во-вторых, под её тёплой шкурой, которой мы укрывались ночью.
Должен признаться, баба-человек стал мне очень родным со вчерашнего дня. Я увидел в его (то есть в её) глазах ещё большую глубину, чем в глазах животного, дающего белую жидкость. Возможно, это любовь, пока не знаю. Надо подумать, разобраться. Мысли так и лезут в голову. Или, наоборот, из неё?
После того как выяснилось, что снежный человек – баба, стало не с кем поговорить, посоветоваться, посплетничать по-мужски. О политике там, например, о бабах, о технике…
Стоп! А это ещё что за слово такое – "техника"? Откуда я его знаю? Может, шаман что-то такое сдуру ляпнул?.. Нет, не помню.
Баба-человек с утра возится, хозяйничает в моей "холостяцкой берлоге", уют наводит. Развесила над нашим ложем широкие листья, разложила повсюду плоды "кокошкового" дерева. Я взял один плод, разбил о свою голову и подал ей, показывая, чтобы съела мякоть. Она улыбнулась, погладила мою голому задней лапой и сказала, что есть другой способ. После чего разбила плод камнем и подала мне.
Она умная. Я бы даже сказал, находчивая. Я бы ни за что не догадался, о таком изобретении. Наверное, я всё-таки гуманитарий, а не технарь.