– Да, как и думал. Яркий жёлтый с примесью оранжевого – категория три минус, неплохо, неплохо… – закрыв флакон и убрав обратно в складки халата, антиквар развернулся к любимому клиенту. На толстом оплывшем лице застыло надрывное выражение. Внутри торговца шла ожесточённая борьба.
– Если ты назовёшь меньше двенадцати, я больше и шага в эту халупу не сделаю… – предупреждающе произнёс мечник, облокотившись на прилавок и наблюдая за махинациями старого знакомого.
– Двенадцать?! Да, это же грабеж! Грабёж средь бела дня!
– Вообще-то уже давно вечер, – указав за спину в сторону выхода, вставил юноша. Короткий смешок не ускользнул от внимания Корнелиуса, но он предпочёл пропустить его мимо ушей.
– Что? Да, какая разница?! О, Премудрый Астериа-Метронтас (1), укажи этому заблудшему дитя, что цифры придумали не для того, чтобы называть их невпопад! – мгновенно сократив расстояние, торговец схватил юношу за руку. – Хотя бы десять! Десять серебряных, прямо сейчас!
Верус выдернул руку из липких ладоней и отстранился от разъяренного мужчины. Его голубые глаза сверкнули холодом:
– Одиннадцать и не полсеребреником меньше…
– Десять серебряных и двадцать медяков! Сжалься, юный господин!
– Что?! Да ты за кого меня принимаешь, Корнел? Двадцать медяков? Сорок и, возможно, я подумаю!
– Да, простит тебя Астериа-Метронтас за тяжкие грехи… Пусть будет тридцать пять.
– По рукам! – резко оживился охотник, протягивая только что освобождённую от потных ладоней руку обратно торговцу. Крепкое рукопожатие завершило сделку, вместе с тем воин не спешил отпускать торговца. – Сколько у тебя сейчас красных?
– Хм… – задумался Корнел. – Дай подумать. Около двадцати, но парочка совсем хилые. Едва-едва зародившиеся. А что, желаешь получить плату ими?
В ответ боец медленно кивнул, заодно отпустив потную руку толстяка:
– Заберу на десять серебреников.
Получив причитающиеся и попрощавшись с давним знакомым, мечник покинул антикварную лавку. За разговорами и спорами вечер практически сменился ночью. В тёмном проулке не было ни души. Лишь дворовые собаки лаяли где-то за заборами богатых домов. Но это мало волновало его, закончив с делами, юный наёмник собирался посетить ещё одно место.
***
Рысак полнился шумом голосов, когда через скрипучую дверь в него вошёл ещё один клиент, с ног до головы обмотанный тряпьем, с низко накинутым капюшоном и отвратным запашком. Но из всех мужиков, собравшихся этим вечером выпить и отдохнуть, на него посмотрело от силы три-четыре человека. Одним из них был Лёшка. Резко захлопнув рот на середине рассказа, молодой отец четверых детей с ужасом уставился на вошедшего. Тот не останавливаясь, прошёл мимо его стола, и головой не поведя.