Любой ОБЖ физически намного более развит среднего математика, физика или географа.
Некоторые из ОБЖ (очевидно, гимнасты) по вечерам могли от скуки разбежаться и сделать сальто под одобрительные возгласы и аплодисменты товарищей. И если настоящие спортсмены после отбоя безмятежно спали, чтобы соблюдать режим и с чувством отдаться на следующей день утренней зарядке, то ОБЖ каждый вечер испытывали себя на прочность. Они будто бы решили окончательно для себя выяснить, что станет с организмом не вполне состоявшегося спортсмена, если две недели подряд пичкать его на ночь большим количеством нездоровой пищи, запиваемой в разнобой и без ограничений некачественным алкоголем разной крепости.
Не удовлетворившись едой из солдатской столовой, каждый вечер ОБЖ варят кипятильником в огромной эмалированной кружке отвратительного вида блюдо из бульонных кубиков, сосисок и слипшихся размороженных пельменей, которые закупаются в соседнем с частью продуктовом ларьке. Этим сомнительным варевом они заедают водку, разведенный спирт, крепленое красное вино, коньяк – все то, что удалось правдами и неправдами пронести в часть.
Условный штаб ОБЖ (то есть место, где включен в розетку всунутый в большую эмалированную кружку мощный кипятильник) располагается вокруг солдатской двухъярусной кровати, на первом ярусе которой лежит Ваня, мастер спорта по боксу международного класса. Ваня в ОБЖ попал случайно – видимо некогда было правильно заполнить документы на нужную специальность из‐за непрекращающихся спортивных сборов. Но на судьбу он не ропщет. Раз уж суждено числиться в ОБЖ, Ваня благосклонно покровительствует своим непредсказуемым и буйным товарищам. Они же платят ему взаимностью и признают безусловным лидером.
Рослый и длинноногий, Ваня неизменно лежит на кровати, закинув руки за голову, и снисходительно выслушивает шутки и рассказы товарищей по ОБЖ, с чувством отдыхая от недавно прошедших соревнований. Матом он не ругается, алкоголь не употребляет, разваренную бурду из кружки не ест, но принюхивается к ней без особого отвращения.
Полная противоположность спортсменам и ОБЖ – историки. Тела их, увы, демонстрируют уверенную победу духовного над материальным. За редким исключением тела у историков чахлые, хрупкие и вялые. Кажется даже, что тела эти нарочито охраняются от солнечного света и любой, даже символической физической нагрузки. Нет среди историков и жирных – даже чревоугодие им чуждо. Перловку за завтраком историки воспринимают не с благодарностью, как спортсмены, а как повод продолжить начатую вчера сложную научную дискуссию (а вот ОБЖ перловку не переносят из‐за похмелья). В отличие от ОБЖ, всегда готовых в самом неподходящем месте громко высморкаться без платка, у историков отменные манеры, и они неизменно вежливы и тактичны по отношению ко всем.