А потом мы нашли нужный подъезд, поднялись по лестнице на четвертый этаж, расцеловались с Инной… и тут в прихожую прошествовал Сигизмунд.
Вздохнул и посмотрел на меня с абсолютно уничижительным выражением.
«Все я о тебе знаю, – как бы говорил кошачий взгляд. – И ничего хорошего от тебя не жду».
Глава 2,
в которой его великолепное котейшество слишком великолепен для этого мира
Следующее утро было солнечным и суматошным. Инна жарила сырники, я сидела на подоконнике, подвернув под себя ногу, Джу задумчиво жевала лист фикуса, а Сигизмунд показательно на кухне не присутствовал.
– Кошачий корм в кладовке, во-о-он там, воду лучше менять раза три-четыре в день… Но если вдруг не получится, ничего страшного. Сигизмунд умеет забираться на раковину и открывать кран.
– Самодостаточная личность!
– В кафешке за углом вкусные завтраки, но мы на всякий случай закупили кучу заморозки, в шкафу пакет с выпечкой – как раз сегодня утром привезли! – продукты на полке…
– Инна-а-а-а… Ты ж меня оставляешь не на необитаемом острове с задачей выжить, протянув год на непополняемых припасах. Все будет в порядке. Я умею готовить. И даже мыть за собой тарелки!
– Вот это да! Жестко с тобой обошлась Москва!
– И не говори, – кивнула я, потянула носом и слезла с подоконника.
Все-таки абсолютно невозможно невозмутимо смотреть, как на огромном блюде растет гора сырников, а рядом стоит банка с малиновым вареньем и сметана.
– Я только попробовать!
– Да бери сколько влезет на здоровье.
– А как же вы с Артемом?
Инна в ответ засмеялась:
– У нас кто когда хочет завтракать, тот тогда и ест. Хоть в час дня. Артем отсыпается перед дорогой, потом в самолете будет сидеть как сыч и смотреть кино. Заедая холодным сырником. А я сначала на тебе проверю, вкусно ли получилось, а потом уже сама – с чувством выполненного долга.
– Ну, как знаешь. – Я атаковала один сырник, затем второй, и оба очень быстро пали в неравной борьбе, оставив на тарелке разводы розовой малиновой крови.
Джу в это время изображала, будто она совсем не голодная, но на самом деле немного волновалась, что ее будут ругать. Проснувшись первой, она успела отыскать все домашние цветы в этом доме. И все попробовать на зуб.
Не знаю, куда смотрел при этом Сигизмунд.
Как меня прессовать уничижительным взглядом, так он в первых рядах.