– Женечка, – крикнули мне из коридора. – Ты знаешь, что Жучка снова жует бегонию?
– На здоровье, – буркнула я, остервенело закапываясь в джинсовые дебри. Та-а-ак, синие джинсы, еще одни синие, темно-синие с начесом, черные… О домовой! О божество этого шкафа! Ну дай же мне знак! Где мои летние шорты? Где мои художественно рваные сиреневые штаны?
Тут рядом кто-то весело засопел.
– Явился не запылился, – пробормотала я. – А раньше где был?
– Вообще-то запылился, – несколько обиженно ответил домовой и показательно чихнул. – В гости ходил.
– Нашел время.
– А вчера собрать вещи нельзя было?
Я возмущенно фыркнула. Как известно, заранее собираются слабаки. Истинные леди делают это в день отъезда, устраивая хаос и разрушение.
– Жень, с кем ты там разговариваешь?
– Сама с собой! – крикнула я в ответ, нащупала что-то похожее на шорты, рванулась на волю раз, другой и вывалилась из шкафа с победным воплем. Сверху упало еще две вешалки, три зимние куртки и пакет с отверженными вещами. Это те, которые давно пора отдать, но жалко, вот они регулярно и валятся всем на голову.
– Ого! – На пороге комнаты появилась Лара и застыла с выражением легкого ужаса на лице. – А… а ты что, на экзамен не идешь? Или…
Лара – это моя соседка по квартире.
Она страшная зануда.
Вечно копается в себе, думает, как бы поступить как правильно, если хочется поступать как хочется, не любит веселого движняка и принципиально не замечает ничего, что противоречит ее картине мира. То есть понятия не имеет, что в шкафу у меня живет домовой, что две наши кошки – настоящие волшебные фамильяры, а я умею летать на метле. Нет, Ларе все это не важно.
А вот какой-то дурацкий экзамен – это важно.
– Ой-ой, – я притворилась, что расстроилась. – Слушай, реально забыла. Думала, что он был вчера.
– Как он мог быть вчера, если ты на него не ходила?
– А вчера я думала, что он сегодня!
– Женька! Ты мне зачем зубы заговариваешь? – подозрительно прищурилась Лара.
– Чтобы они у тебя не болели!
– Так они и не болят…
– Это как раз потому, что я их заговариваю!
– Тьфу! С тобой невозможно…
Все, все так говорят. Что со мной невозможно серьезно разговаривать. Как будто «серьезно» – это какая-то высшая ценность. Как будто ее надо холить, лелеять, укладывать спать, уютно подтыкать одеялко и поить теплым молочком. Бррр. Уж лучше я домовому молочка налью. Он теплый, смешной и мило сопит. А «серьезно» как-нибудь без меня обойдется.