Как раз в этот период и произошло его первое близкое знакомство со своим будущим другом Юрой. Тот жил в соседнем доме и тоже часто приходил играть на площадку в общем дворе.
Юра был мальчиком веселым и в меру общительным, но совершенно не таким быстрым и активным, как Лаврик. Он мог подолгу играть с одной единственной машинкой и очень огорчался, если кто-нибудь забирал у него эту игрушку. Кстати, именно таким образом они и подружились с Лавриком. А дело было так.
Юра, вместе с мамой пришел на площадку и, как всегда, устроился в своей любимой песочнице, чтобы провести очередной заезд с принесённой гоночной машинкой.

Он уже увлекся игрой и мало обращал внимание на происходящее вокруг. Через некоторое время сюда же пришел поиграть и Лаврик. Он, как всегда, придя на площадку, успел пробежать по всем своим любимым местам – покататься на качелях, спуститься с горки, когда наконец обратил внимание на Юру, играющего в песочнице с машинкой. Лаврику тут же захотелось поиграть именно с этой машинкой. Он подбежал к песочнице, выхватил у Юры игрушку и стал с интересом катать её по краю площадки. В это время Юра в растерянности смотрел на Лаврика и решал для себя задачу, как ему лучше поступить в сложившейся ситуации – то ли заплакать, то ли попытаться вернуть машинку самому, то ли пойти пожаловаться маме. Вариант заплакать ему не очень нравился, Юра хотя и был спокойным мальчиком, но всё же назвать его хлюпиком было бы неправильно. Вариант пойти пожаловаться маме его тоже не очень устраивал, ведь он хорошо знал, что ябедничать и жаловаться это плохо и не по-мужски, а Юра очень хотел стать настоящим мужчиной. Вариант забрать игрушку самому, казался наиболее приемлемым, но Юра не в первый раз видел Лаврика на площадке и понимал, что за игрушку придется либо бороться, либо драться, а ни того, ни другого мальчик делать не любил. Тогда Юра решил задать Лаврику простой и откровенный вопрос:
– Почему ты забрал у меня мою машинку, если я сам с ней еще играл?
Для сложившейся ситуации, незнакомый Лаврику мальчик сказал это довольно спокойно. И уже с некоторой опаской осторожно добавил:
– Верни мне её, пожалуйста.
– Сейчас, поиграю и верну, – привычно ответил Лаврик, хотя и был слегка удивлен тому спокойствию, с которым разговаривал с ним мальчик. Он уже привык, что в похожих ситуациях ребята или бросались за ним, чтобы вернуть игрушку, или начинали плакать и звать на помощь. Скорее всего, именно новое развитие, привычной для Лаврика ситуации, заставило его всё же остановиться и задуматься: