Глава шестая
Молекулы смерти
Я вынужден просить прощения у строгого читателя за то, что никак не приведу его в келью Соболева. Тем более что Лариса уже добралась до нее. Она как раз вышла из такси и направлялась к желтому двухэтажному дому, приунывшему под тяжелой черепичной крышей. Это и был дом, где Соболев снимал квартиру. И нам, конечно, можно было, не оглядываясь по сторонам, последовать прямо за ней. Но, к сожалению, в нашей повести, как в жизни, что-то обязательно возникает на пути к обещанному.
Некий субъект нетрезвого вида как раз вышел из-за угла дома и чуть ли не столкнулся с Ларисой. Она немного отстранилась и, не обратив на него никакого внимания, прошла дальше к подъезду. Субъект же чуть приостановился, прикрыл глаза и втянул в себя шлейф аромата, оставшегося за женщиной. Потом оглянулся ей вслед, и какая-то полоска света легла на его почерневшее лицо. Лохматая его голова опустилась еще глубже в поднятый воротник ветхого осеннего пальто, и он унылым шагом поплелся вниз по улице, ведущей к магазину.
Это был Вова Черный, один из самых горьких в мире пьяниц, олицетворение миллионов, павших ни за понюшку табаку. Это был конченый человек. Вовой звали его с детства, но Черным стал он недавно, после десяти лет непросыхающего пьянства. Ему перевалило всего за тридцать, однако во внешности уже не оставалось ничего, что еще вязалось с молодостью, зрелостью или хотя бы со здоровьем. Все в нем было сожжено, изношено, помято и запачкано, как старое отцовское пальто, которое он не снимал даже летом. Брился он раз в месяц, зубы не чистил вообще, поскольку их оставалось не так уж много, голову также не баловал шампунем. Ну а что касается всего остального, так об этом, думаю, и говорить не доставит никому удовольствия.
Прежде чем стать алкоголиком такого уровня, Вова был шахтером. И еще был симпатичным чернобровым усачом, и не очень верным мужем, и отцом прекрасной малышки. Но десять лет назад все это кончилось. После травмы позвоночника он получил инвалидность и резко изменил образ жизни. Так резко, что жена его покинула буквально через год. Еще через пять лет последняя женщина его перестала любить. А два года назад с последней женщиной он переспал последний раз. И они напрочь перестали его волновать.