Тут Соболев прервал ее и заглянул ей в глаза.
– Ответь мне, пожалуйста, на парочку вопросов, Лариса. Только откровенно.
– Да хоть на десять, родной ты мой! И только откровенно!
– Очень хорошо. Ты не любишь своего Степанова?
– Гос-споди!.. О какой любви ты говоришь, если я и сейчас не могу себе простить, что вышла за этого урода!
– Хорошо, хорошо. А когда ты узнала, что он изменил тебе с Березкиной, ты почувствовала ревность?
– Ревность? Боже упаси! Просто захотелось плюнуть ему в морду. Да и ей тоже.
– Понятно.
– Что понятно?
– Что ты испытала ревность к нелюбимому человеку. Это лишний раз доказывает, что любовь и ревность не имеют ничего общего.
– Но я не сказала, что ревновала его.
– И не скажешь. Потому что знаешь, что ревность – это плохо. К сожалению, это все, что мы знаем о ревности.
– О-о!.. Меня всю жизнь ревновали.
– Знаю.
– Откуда?
– Ревность встречается чаще, чем любовь.
– Ты хочешь сказать, что меня не любили?
– Нет, родная, нет. Тебя еще не любили. Тебя пока только хотели иметь.
Лариса озадачилась и немного смутилась. Она не могла не верить ему и не могла поверить.
– Ой, Соболев… Ты загоняешь меня в тупик.
– Нет. Я сам в тупике. И пытаюсь выбраться из него. Чтобы потом тебя вывести.
– Ну хорошо, хорошо! Ревновала я Степанова, ревновала! Может, и сейчас ревную. Ненавижу и ревную. Но скажи мне, скажи, Саша! Мне важно знать твое мнение. Я вот и тебя ревную. Но не так, как Степанова. Тот, сволочь, просто делал мне больно, притом умышленно, нагло. И мне было больно, хотя я смеялась и не подавала виду. А от тебя только радость. И ревновать тебя не к кому, а я ревную. Ревную каждую минуту, которую ты проводишь без меня, к каждому столбу, к каждому твоему предмету, даже к этой картине, которую ты так любишь! Скажи мне, это плохо? Это очень плохо?
– Это не хорошо.
– Да? Я знаю! Но что мне делать? Я все понимаю. Умом понимаю. Я даже понимаю, что мы недолго будем вместе.
– Это еще почему? Ты собралась замуж?
– Нет, что ты! Просто я тебе когда-нибудь надоем. Я это чувствую. Не такая уж я глупая. Хотя, конечно, дура. Ты прости меня за эту болтовню.
– Это не болтовня, Лариса.
– Да? И мне так кажется.
– Тогда говори.
– Знаешь, я ведь ни с кем еще так не говорила. Мне прямо все тебе хочется сказать. И я говорю, говорю… А потом, когда ты долго не звонишь, я начинаю казнить себя, вспоминать все эти разговоры и думать, что наговорила лишнего.