Ты сразу поняла по голосу, кто это и обернулась к нему, ошарашено разглядывая его во все глаза. Какой же он был мужественный, бесстрашный. Его слегка вьющиеся волосы до плеч и борода так дополняли его воинственный образ. Ты невольно залюбовалась им. Но тут я не выдержала и рассмеялась над твоей немой реакцией и, схватив тебя за руку, решила увести прочь от него, только крикнула напоследок:
– Ты нас не видел!
Он, было, направился за нами, но почему-то вдруг передумал и только в след глядел нам, как мы убегаем вниз по склону к цветущему полю до самой реки.
– Ты сумасшедшая, что ты творишь? – задыхаясь от нехватки воздуха, спросила ты, то и дело оборачиваясь назад, пока наш стражник не пропал из виду.
– А что? Пусть он поймет, что ты непростая добыча. Он должен захотеть тебя завоевать. Так тут это кажется, называется. А ты прекрати на него смотреть таким взглядом.
– Вообще-то я о том, на кой черт ты сюда нас привела?
– Постираться… покупаться, ты посмотри, тут никого нет и берег песчаный, – я окинула взглядом безлюдный речной берег, спокойную гладь прозрачной реки, которую можно было переплыть – настолько она была неширокая.
Я развязала пояс, взяла рубаху за подол и стянула ее через голову, оставшись в одних трусах.
Ты стала обеспокоенно смотреть по сторонам, нет ли кого, но сама не решалась на такой трюк.
– Кажется, матушка не будет рада этим пятнам, – как бы, между прочим, заметила я и неспешно начала заходить в воду.
– Заметь, это только первый день, а мы уже по уши в этом… самом… – с недовольством сказала ты мне вслед.
– Зато как весело! – с энтузиазмом ответила я, заходя в воду. – Смотри, здесь песчаное дно и довольно мелко, не бойся. По-любому они и сами это местечко облюбовали. Ммм, вода чистая, и прохладная, бррр.
– Конечно, еще не успело прогреться.
Я потихоньку зашла по плечи и стала пытаться поскорее под водой прополоскать свою рубаху, ибо зуб на зуб уже не попадал.
Ты все мешкала, а потом подошла к реке.
– Ладно, я буду стирать рубаху на себе.
– Какие мы стеснительные.
– А вдруг он смотрит за нами.
– Ну и пусть смотрит, может тогда у него проснется дремлющее в нем мужское начало.
– Оля, – с укором сказала ты.
– Ладно – ладно, молчу…
– И ничего я не стеснительная, – спустя некоторое время добавила ты, – сама-то вон по горло в воду зашла, вся уже посинела.