– Я полагаю, она еще не подошла?
Даниил Андреевич слегка замешкался с ответом. Наступило неловкое секундное молчание, но вполне достаточное, чтобы до Нестера дошло к чему тот клонит, и тут же метнул на коллегу пронзительный и возмущенный взгляд, а потом меткий и ядовито-презрительный на меня.
– Что?! Ерофеева?! Способная студентка?? Да… неужели? Вы в своем уме?
Нестер, казалось, был искренне поражен до глубины души, он испепеляющим взором посмотрел куда-то мне над головой и обратился ко мне надменно:
– Вы?! Нет, я отказываюсь. Кроме прехорошенькой внешности тут нет способностей!
Я даже приоткрыла рот от такого предвзятого отношения ко мне, я была просто ошеломлена… я что, прехорошенькая дурочка выходит? Ну, уж нет!
Пока я глотала воздух, ты положила свою руку на мою, чтобы успокоить меня и сказала:
– Позвольте! Вы, конечно, преподаватель, но это не дает вам права разговаривать с нами в таком тоне!
Это замечание слегка поубавило пыл Тимура Алексеевича. Он лишь яростно стиснул челюсти, чтобы справиться с порывом высказать свои претензии и недовольства по поводу такой подставы со стороны коллеги. Тут в ситуацию вновь вмешался дипломатичный Даниил Андреевич.
– Ну, в самом деле, Тимур Алексеевич, вы плохо знаете человека и так отзываетесь о нём. Если вы с первого раза не поладили, то это не значит, что надо ставить крест на человеке. Уверен, вы еще поменяете своё мнение. И потом, вы лучший в своей области, разве вы не справитесь с этой задачей?
Тимур Алексеевич сдержанно выслушал коллегу, нахмурившись и, наконец, спустя некоторое время, с ноткой иронии в голосе спросил:
– Ерофеева, вы уверенны, что стратегическое управление финансами фирмы это то, что вам надо? Подумайте, пожалуйста, очень хорошо.
– Я, эээ, мне, ммм, – из моего рта посыпались несвязные слоги.
Кажется, рядом с ним я тупела. И довольно стремительно. Только в душе вопил голос: «Нет, это мне не надо! И вы мне, со своими финансами и со своей долбаной кафедрой в жизни не сдались!»
– Вы ведь совершенно не разбираетесь в этой области! Может вам ближе все-таки рукоделие и домоводство? – снова принялся паясничать Нестер.
Я не сразу поняла сарказм, и, конечно, хоть вязать я люблю, и готовить тоже, но переход на личности стал слишком откровенным.
Ты залилась румянцем, вдруг подскочила и заступилась за меня: