– Что Снежка, спала всю ночь, про хозяина думать забыла? – Молчит, знает кошка, чьё мясо съела – Назначаю тебя главной по моей ночной вазе. Как я попользуюсь, так ты сразу её опорожняешь и ополаскиваешь. Не приведи случай, у меня в комнате вонять будет! Неделю сидеть не сможешь!
– Как прикажешь, молодой хозяин.
Буду я еще им дежурства устанавливать, чай не сержант. Пусть сами определяются, кто когда дневалит. А за результат ответит Снежкина задница. Организовал ей фронт работ и лег досыпать – надо силы восстанавливать после болезни.
Наутро проснулся совсем другим человеком. Не в том смысле, что опять в кого-то переселился, а просто чувствую себя иначе. И силы в теле образовались такие, что сам ходить могу, и в голове тяжесть не ощущается. И помыться хочется так, что прямо мочи нет. С ударением на первом слоге. Мордочку сполоснул, приказал приготовить помывку меня любимого. А это дел на полдня – пока воду нагреют, пока наносят… стоп! Есть идея. Задание меняется – греть воду не надо, пусть мне в помывочную натаскают холодной воды в ту бадью.
Это кто такой в обеденный зал прибежал, не сёстры ли мои? Голоса слышны еще задолго до того, как появились они сами:
– Брат, ты встал! Дорд, живой, ура!
– Бэлла, Стелла, доброе утро! Где ваши манеры, юные сударыни?
– Ой. Это не наш брат, наш был помясистее и на голову не больной.
– Точно, не будем с ним обниматься, юные сударыни с кем-попало не обнимаются.
– Ладно, трещотки, бегите сюда! Я по вам тоже соскучился! – ну не я весь, но некая часть моего множественного сознания ощутимо радовалась двум девочками двенадцати и тринадцати лет, пришедшим на завтрак. И вообще, не надо отталкивать тех, кто к тебе с добром искренне. Эдак один останешься опять.
– Виконт Дорд, доброе утро! Не вставайте, берегите силы.
– Леди Анна, доброе утро! – вежливый кивок головы в сторону пышнотелой дамы тридцати лет, матери моих сводных проказниц и второй жены моего отца.
– Ваш отец сказал, что вы идете на поправку, Дорд. Вижу, что так и есть.
– А где наш батюшка? Он сам когда придет?
– Дети, не галдите. Ваш отец на завтрак не придет. Он изволил откушать еще затемно. – Угу, я даже знаю, с кем он изволил откушать. А вот у меня организм молодой растущий, мне после ночного перекуса и долгого поста позавтракать полезно. Аристократическому завтраку не присуще молчание и быстрое закидывание пищи в ротовое отверстие. Тут чем медленнее дворянин вкушает, тем отчетливее он демонстрирует пренебрежение к еде, это его отличает от простолюдинов, для которых еда – радость. Маленькие кусочки кладутся в рот, пережёвываются, в паузах ведется светская беседа. И это не аристократический ужин, а завтрак, который «съешь сам и никакому врагу не отдавай». Что ж тогда на светском ужине творится? «Балы, красавицы, лакеи, юнкера»?