– Хочешь полетать? – спросила она.
– Вместе полетим, – улыбнулся я, демонстративно крепко взял ее за колени. – Как думаешь, кто первый приземлится там, внизу? – и выставил свой таз ей навстречу, сильнее пронзив ее членом.
Словно мягко покачиваясь в седле, дама начала свои сначала медленные движения. Она переводила взгляд с востока на запад и назад. Иногда задирала голову вверх, на небо, и потом смотрела мне в глаза. Оглядывалась назад и снова смотрела вперед и вокруг. Движения таза, пронзенного членом, скоро стали ускоряться, насаживаться она стала всё сильнее, глубже, чаще, интенсивнее и энергичнее. Уж не знаю, какие еще слова добавить к тому, как она стала извиваться на члене, как грешница на колу инквизитора.
–А-А-А-а-а-ааааа!… – рванулся ее крик в пространство и к небесам.
Мне кажется, что такое же удовольствие и восхищение стал кричать и член внутри нее, выплескивая свой крик в виде жидкости.
Ира откинулась назад на подставленные для нее колени. Дикий взгляд перед собой некоторое время выглядел просто остановившимся, дрожание не только рук, но и всего тела стали постепенно утихать.
– Я чаек не напугала, как думаешь? – с улыбкой спросила она.
– А разве не на их языке ты кричала?
– Уже не знаю. Дай я полежу на спине… Хотя нет. Пошли отсюда. Мне кажется, что я уже сгорела от этого солнца.
Я протянул ей баклажку с водой. Она жадно выпила половину. Остальное протянула мне.
На «ватных» ногах мы пошли в сторону лагеря. Дорога в таком состоянии казалась бесконечной…
Не люблю многолюдные шествия, посиделки, песнопения и пр. Ладно бы какая-то принудительная демонстрация или добровольный концерт. Но когда прут и прут на огонек, – это просто невыносимо. У костра и так места ограничены, но начинают устраиваться с удобствами, кого-то просить подвинуться с удобного для него места… Словом, ну их к монаху!
Я лежал у своего небольшого костра в стороне от всех, лениво подбрасывал в огонь ветки что насобирал еще днем, слушал их потрескивание в пламени и наслаждался отсутствием людей рядом.
– Можно я посижу с Вами у костра? – вопрос прозвучал у меня со спины. Женщина, плохо видимая в неверном свете от маленького костра, обошла его и села напротив.
«Блин, началось», – подумал я и промолчал. – «Теперь припрутся еще ее друзья и подружки и не дадут насладиться костром в ночи.»