Я спустил с себя и свои трусы-штаны и прижался разгоряченным членом к ее ягодицам.
– Не надо, – прошептала она слабым голосом. – Там дети…
Но я уже выгул из кармана презерватив, вскрыл зубами упаковку и раскатал его на члене. Теперь мне было безразлично, дети внутри нее или в соседней палатке. Нащупав снов ее щелку и раздвинув пальцами губы, я направил член в нее одним ударом. Тот вошел быстро, словно к себе домой.
– Я же просила, там дети, – опять прошептала она.
– Я одел презерватив, не волнуйся, – ответил я ей тоже шепотом.
В принципе, кто-то из маленьких детей на самом деле мог расплакаться в самый неподходящий момент. Потому оттягивать ЭТО дело было опасно. Я, голодный до безобразия, быстро сделал несколько интенсивных и глубоких фрикций, и начал кончать, когда на самом деле мы услышали хныканье дочки Элен. Я с силой несколько мгновений удержал на члене рванувшуюся Элен и потому окончательно излился в презерватив внутри нее.
Элен рванулась в соседнюю палатку, я снял и спрятал презерватив, и настроился ждать ее возвращения.
– Молодежь, подъем! Пора на работу, – в палатку не только постучался, но и отдернул полог Шеф. Я потягивался, просыпаясь, один на всю палатку. Элен спала в обнимку с дочкой в моей палатке сбоку от всех детей.
– Так Вы не вместе спали? – удивился Шеф. – А я-то думал…
Я не стал дожидаться слов, о чем он там думал, и побежал к морю умываться.
В течении все смены Элен больше не пускала меня к себе в палатку и не разрешала нашим детям спать всем вместе в одной палатке. Даже днем.
Впрочем, это было сначала неуютно и обидно, но потом для меня нашлись другие приключения н член. И я перестал сожалеть о потере возможной «походной жены».
А развлекались тут под водочку весьма разнообразно!… Целых пол дня сегодня группа мужчин и женщин весьма представительного возраста бегали и орали пьяными голосами по всему лагерю, – играли в «казаки-разбойники». Кого-то ловили, искали, потом выискивали, кричали, звали. Чтобы не слушать этот крик, я ушел на море и вернулся после 17-00. Вроде бы стало тихо.
Иду по дорожке соседнего лагеря между кустарником, занимающим между деревьев большую площадь. В кустах мне показался какой-то странный звук и шевеление. Пробрался поближе, и мне предстала картина: женщина в купальнике была лежа прикована наручниками к дереву, – руки обнимали дерево. Глаза завязаны, рот заткнут какой-то тряпкой и тоже крепко завязан. Никого вокруг не было. Захочешь освободиться, – не получится ни отвязаться, ни на помощь позвать, ни поговорить с подошедшими.