Тогда он просто уселся на кровать, но едва стоило ему это сделать, как дверь в комнату распахнулась и в неё вошёл довольно грузный, приземистый гном с рыжей бородой. Бари никогда не видел его раньше, но в его внешнем виде угадывалось явное сходство с Баданом.
– Хм, – сказал гном с удивлением глядя на Бари. – Смотрю, ты и правда очнулся, далёкий родич.
Гном вошёл в комнату и закрыл за собой дверь. Он уверенной походкой подошёл к Бари и протянул ему руку.
– Да, только что проснулся, – ответил Бари, вскочив с кровати и пожав руку вошедшему гному.
– Ну, добро. Не думал, что ты так рано оклемаешься. Ты должен был ещё дня три проваляться в этой постели, это как минимум.
– Почему? – не понял Бари.
– Из-за тех микстур и снадобий, которые мы тебе давали. Хм. Ты точно себя хорошо чувствуешь?
– Хорошо, даже чудесно. Но почему вы давали мне микстуры?
– Лечили твою голову, родич. Чтобы тебя оставила тень проклятого леса.
– Тень?
– Болячка, которую ты подцепил.
– А…
– Хм. Ну ладно. Я рад, что с тобой всё хорошо. Меня зовут Бродур, я младший брат Бадана.
– Рад знакомству, я Бари.
– Я знаю кто ты. Хм. Вообще, ты застал нас врасплох.
– Как это?
– Тем, что так рано пришёл в себя. Пока тебе требовался уход, мы поместили тебя в наши внутренние родовые покои, а после хотели перевести тебя во внешний двор.
– Понимаю, – сказал Бари.
– Мда… А знаешь, может это и к лучшему, – улыбнулся гном. – Ты, наверное, голоден?
– Не то слово.
– Тогда давай сядем с тобой и поедим. Сейчас я похлопочу, чтобы нам приготовили угощение. Так, пиво тут уже есть.
– Это было пиво?
– Ха, уже всё выпил. Ну ничего, пива у нас вдоволь. Сейчас, подожди минутку, я вернусь.
Уже через пятнадцать минут гном вернулся к нему, неся поднос с двумя мисками жидкой похлёбки. Похлёбка состояла из всё той же самой мелкой крупы. Кроме того, Бродур принёс ещё один кувшин пива и две большие керамические кружки.
Они сели за стол, налили по кружке пива и принялись есть. Еда сразу показалась Бари невкусной. Во-первых, она была совсем не солёной, во-вторых, какой-то очень пресной и водянистой. Сильный голод помог ему осилить половину миски, но уже дальше ел он с большим трудом. Впрочем, он никак этого не показывал. Проявить то, что ему не нравится угощение, значило смертельно обидеть радушие хозяев, а он этого не хотел.