– Да они сочиняют стишки лишь с одной целью – выпендриться – сказал Зазнайский.
– Мы должны предоставить этим недоумкам развернутый анализ происходящего – сказал Наливайкин – И тогда им не захочется строить из себя не пойми что и вести себя так будто их на помойке нашли.
– Вы то сами верите во всю эту чушь, которую собираетесь высасывать из пальца – пришлось мне вмешаться.
– Это совсем не обязательно, главное упиваться красотой вымысла – сказал Графоманов.
– На западе, между прочим, сочиняют какие – то сказки и разводят, и дурят всех, как детей – поддержал его Наливайкин – А чем мы хуже?
– По-вашему не имея никаких убеждений, это нормально манипулировать словесной абракадаброй? – сказал я.
– Ты с кем, с нами или против нас? – спросил Зазнайский.
– Ты уж определись, против кого собрался дружить – сказал Наливайкин.
– Мы тебя пригласили, как порядочного, потому что ты произвел фурор, бросив вызов модернистам – сказал Графоманов – А ты и с нами не хочешь дружить.
– Вести себя вызывающе, в этом что-то есть – сказал Наливайкин – Только не забывай про закон отрицания, отрицания в результате которого возвращаешься на круги своя.
– Против этого и не поспоришь – сказал я и хлопнул дверью.
– Удивляюсь, почему ты до сих пор мне предложение не сделал. Я ведь и платье новое одела, и туфли на высоком каблуке, которые терпеть не могу и шампанское из холодильника достала – сказала Ванда.
– Вынужден развеять твои мещанские представления о свадьбе, ангелочках и прочей ерунде, поскольку погружен в свои буйные, на гране гениального помешательства мысли, мне сейчас не до этого – сказал я.
– Зря что ли я тебя обхаживала, ублажала, лебезила перед тобой, намеки прозрачные посылала.
– Для меня жениться все равно, что голову тигру в пасть засунуть – сказал я.
– Какие же вы все одинаковые – сказала Ванда.
– Вы тоже.
– Как я мечтала встретить какого-нибудь сказочного принца, а попадались одни мелочные жлобы – сказала Ванда.
– А какого мне, имея представления об идеале, испытывать разочарования, общаясь с хитроватыми вертихвостками, которых всегда бесило, что я не попадаюсь на их, шитые белыми нитками, уловки – сказал я.
– Лицемерие и расчетливость – вот что правит миром – сказала Ванда.
– Хочешь прослыть философом в юбке?
– Не знаю, как еще сбить твою насмешливость и цинизм, и доказать, что я – единственная в своем роде – сказала Ванда.