На самом деле, змеи не гипнотизируют свою добычу, но эта расхожая фраза хорошо иллюстрирует отношение Тараса к моим отцу и деду. Причём, оба они к прислуге всегда относились хорошо, дело было, вероятно, в самой ауре их властности и силы.
– Матвей Михайлович, батюшка ваш здесь. Наверху ждут, – прошептал он.
Я кивнул и отправился по лестнице наверх.
Это было нетипично для моего отца, вечно занятого то политикой, то деловыми переговорами, связанными с принадлежащими нам предприятиями, а чаще всего всем вместе.
– Здравствуй, отец, – сказал я, входя в комнату.
– И ты здравствуй, Матвей, – ответил отец. В комнате он был один. – У нас мало времени, присядь.
Я сел.
– Ты знаешь о том, что вчера, во время твоей смены во дворце, утонул княжич Гуриели? – не то спросил, не то сказал Михаил Мартынов.
– Я видел в новостях, – кивнул я.
– Сейчас люди Его Императорского Величества опрашивают всех, кто там был. Неофициально, разумеется, – сказал отец, – ты знаешь, что-нибудь об этом?
– Нет, – ответил я.
– Не смей мне лгать! – хлопнул по столу отец. – На камерах видно, как ты входишь в ту же комнату, где были Гуриели и эта…
Он замолчал на секунду, вспоминая.
– Фрейлина Аматуни!
Я молчал.
– Мы сейчас поедем к князю Мартынову, там будет человек императора, тебе придётся отвечать на его вопросы. Ты понимаешь это? – спросил отец. – Только влияние твоего деда, и то, что ты Мартынов, позволяет нам неофициально беседовать с этим человеком, а не тратить десятки тысяч рублей на адвокатов, чтобы отмазать тебя от тюрьмы где-нибудь под Новониколаевском.
– Как будто вы не рады были бы избавиться от меня таким образом, – не удержался я от ядовитого замечания.
– Молчать! – гаркнул отец. – Несмотря ни на что, ты мой сын, Матвей. Тебе есть, что мне рассказать?
– Ну, что я могу рассказать, отец? Ты думаешь, я убил его? – горько усмехнулся я. – Я, пустышка Матвей? Княжича?
– Нет, конечно, Матвей, – понурился отец, – конечно, ты не мог…
– Признайся, отец, а ведь ты был бы рад, если бы у меня вдруг обнаружилась сила, и выяснилось, что я убил его в стычке? Не пожалели бы со старым князем денег и обещаний, чтобы я легко отделался, выставили бы как дуэль чести? В конце концов, кто такие Гуриели против Мартыновых в глазах Его Императорского Величества и всего высшего света…
Отец задумчиво посмотрел на меня.