– Нравится? – с ухмылкой спросило оно. – Понимаю, но глаза у меня не на животе.
– Извините, просто никогда не видел столь… мускулистого… меня? – на щеках парня появился румянец.
– Брось эти мысли. Я – не Ты.
– А кто тогда?
– Я – Вольмир, – горделиво заявило Отражение.
Герман нахмурился и почесал голову.
– Кто?
– Вольмир, – устало посмотрев на парня, Отражение начало раздражаться.
– Довольно информативно, конечно. А если подробнее?
– Все объяснять вам, людям, – Вольмир закатил глаза. – Если кратко, то я самое настоящее зло, – Отражение растянулось в жуткой улыбке, а глаза сверкнули.
– Видимо, краска для белой полосы жизни закончилась… как ты забрался в меня? – расстроенно спросил парень.
– Вообще я внутри тебя с самого твоего рождения. Я понимаю твое удивление, как такой, как ты – добренький и самоотверженный моралист – может носить внутри себя совершенное зло, да? Всю жизнь твоя светлая душа, – на этих словах Вольмир раскачивал головой из стороны в сторону, играя голосом, насмехаясь. – сдерживало меня. Но в тот прекрасный день, когда ты чуть не помер, я пробудился. Теперь же никому не спрятаться от меня, – Герман кожей ощутил, как Вольмир еле сдерживает безумный смех. – И да, это я избил тех мужчин. До сих пор чувствую хруст их костей, это приятное ощущение… – Отражение ушло в воспоминания, облизывая губы.
Герман вскочил, громко дыша. Крылья носа затрепетали. Сильное желание разбить зеркало переполняло его, и сжатый кулак все сильнее дрожал. Свободной рукой пришлось крепко схватить себя, дабы остановить. Щеки горели, уши плавились.
– Я ожидал слова благодарности от тебя. Да и не тебе судить, – безразлично ответил Вольмир. – Это была лишь малая часть моей силы.
– Зачем ты это сделал? – тихо спросил парень, пытаясь сдержать нахлынувшие эмоции.
– Чтобы спасти нас, разве не догадываешься? Если бы не я, мы были бы уже в морге. Но ты, ценитель морали, спасибо мне не скажешь.
– Вот именно… – пробубнил парень и сел на стул.
– Как жаль… – Вольмир сделал грустную мину. – А ведь мне так хотелось услышать его.
Поправив халат и подавшись вперед, Отражение рассмеялось, широко раскрывая рот. Герман упал на стул и вжался в спинку. Деревяшки впились в кости. Превосходство и безграничная сила исходили от Вольмира, бросая в дрожь любого. Когда же Отражение успокоилось, лицо его стало сразу серьезным. Глаза смотрели на парня исподлобья. Между двумя сторонами чувствовалось небывалое напряжение.