– Ага… – протянул Лот.
Весь квартал был оцеплен. Служебные атомокары не бросались в глаза, стояли у бровки, как все прочие, но перевозчик засекал их влет. Но это не безопасники…
– Полиция нравов! – покривился Яков, наблюдая за парочкой служак, миловавшихся в патрульной машине.
Не повышая скорости, он проехал кругом, тискаясь в переулках, и загнал джип под арку, где уже жалась к стене крошечная легковушка. Дальше придется пешочком.
Порывшись в багажнике, Лот выудил кой-какие приспособы, рассовал их по карманам куртки, и не спеша двинулся к пятиэтажке.
В небольшом зеленом дворе галдели дети – те, что помладше, носились по горкам из пластконструкций, а старшие гоняли мяч на площадке, огороженной решетками.
Яков присел на лавочку, поглядывая на двери подъезда, возле которых слонялся полицейский, и вынул радиофон. Набрав номер, и дождавшись нервного ответа, он спокойно сказал:
– Пан Земан? – выждав секундочку, пока коммуникатор переведет его вопрос на чешский, Лот продолжил: – Это ваш перевозчик. Вы оба дома?
– Да, да! – радостно отозвался Лукаш. – Руженка тут, со мной!
– Спокойнее, спокойнее… Входящий сигнал с моего радиофона не перехватывается, но… Ваша квартира не прослушивается?
– Нет, нет! – поспешно ответил Зееман. – Я специально проверял – «жучков» нет! А вот в подъезде…
– И я о том же. Ключ от двери на чердак у вас имеется?
– Да, да!
– Не просветите меня, с чего вдруг полиция нравов так возбудилась?
– Боюсь, это я виноват, – сокрушенно вздохнул Земан. – Сорвался, знаете ли, устроил в Соцслужбе маленький дебош.
Меня задержали на сутки, потом выпустили, а я им всем пообещал… Господи, ну, что все в моем положении говорят – я вам всем покажу, и все такое… Вот они меня и обложили.
Рекомендовали воздержаться от антиобщественного поведения.
А если не воздержусь, меня приговорят к году позитивной реморализации, и тогда уж точно останусь бездетным – «пози» делаются импотентами и асексуалами…
– Ясненько.
– А… когда начнется… э-э… операция? – осторожно поинтересовался Лукаш.
– Она уже идет, пан Земан. Сейчас я вам передам «картинку», а вы посмотрите… – наведя камеру на юных футболистов, Яков спросил: – Видите мальчишек? Есть тут кто из вашего подъезда?
– Так… Этот… Нет, не он… А, вон Мартин из нашего! Он в красной кепке. И еще Вацлав – у него голова обрита, и тампопластырь на темечке.