Я был совершенно озадачен просьбой этого человека. По его непосредственному поведению и разговору было видно, что в основном он говорит правду. Но этот туземец настолько отличался от обыкновенных зулусов и его предложение идти с нами без вознаграждения было настолько странно, что не могло не вызвать у меня подозрения. Не зная, что ему ответить, я перевел сэру Генри и Гуду наш разговор и спросил их совета.
Sir Henry told me to ask him to stand up. Umbopa did so, at the same time slipping off the long military great coat which he wore, and revealing himself naked except for the moocha round his centre and a necklace of lions' claws. Certainly he was a magnificent-looking man; I never saw a finer native. Standing about six foot three high he was broad in proportion, and very shapely. In that light, too, his skin looked scarcely more than dark, except here and there where deep black scars marked old assegai wounds. Sir Henry walked up to him and looked into his proud, handsome face.
revealing [rɪ'vi:lɪŋ] (reveal)
magnificent [mæg'nɪfɪsnt]
Вместо ответа сэр Генри попросил меня передать Амбопе, чтобы он встал.
Сбросив с себя длинный военный плащ, зулус выпрямился во весь свой исполинский рост и предстал перед нами совершенно обнаженным, если не считать мучи[43] и ожерелья из львиных когтей. Он был великолепен. Я никогда в жизни не видел такого красивого туземца. Роста он был шести футов и трех дюймов, широкоплечий и удивительно пропорционально сложенный. При вечернем освещении кожа его была чуть темнее обычной смуглой, только многочисленные следы от нанесенных ассегаями[44] ран выделялись на его теле темными пятнами. Сэр Генри подошел к нему и пристально посмотрел на его гордое, красивое лицо.
“They make a good pair, don't they?” said Good; “one as big as the other.”
– Какая прекрасная пара! – сказал Гуд, наклоняясь ко мне. – Посмотрите, они совсем одинакового роста.
“I like your looks, Mr. Umbopa, and I will take you as my servant,” said Sir Henry in English.
Umbopa evidently understood him, for he answered in Zulu, “It is well”; and then added, with a glance at the white man's great stature and breadth, “We are men, thou and I.”
– Мне нравится ваша внешность, мистер Амбопа, – сказал по-английски сэр Генри, обращаясь к зулусу, – и я беру вас к себе в услужение. Очевидно, Амбопа понял его, потому что он ответил по-зулусски: «хорошо», и, взглянув на могучую фигуру белого человека, добавил: