– У тебя есть какие-то причины не праздновать наверху с людьми, которые пришли специально ради тебя? – спросил Антонио.
– Да, вообще-то есть. Мне нужно пристрелить Туза. Так как я сейчас безоружна, разрешаю тебе сделать это самому.
Он закатил глаза и направился к своему столу.
– Порадуй мою жену, сын. У нее день рождения.
Я повернулась к Нико, победно сверкая глазами, как сестра, только что выигравшая спор с братом. Хотя, конечно, это было немного странным сравнением, учитывая, что мы переспали.
Нико покачал головой, направился к двери и открыл ее.
– У тебя есть секунда на то, чтобы сказать, что тебе нужно. И тебе нельзя в меня стрелять.
– Это мы еще посмотрим, – пробормотала я, обгоняя его в дверях.
В тот момент, когда мои босые ноги коснулись холодного бетона в коридоре, воздух разорвал первый хлопок. Мое лицо обдало порывом ветра, в ушах зазвенело. Джон с громким ударом упал на пол.
Я уставилась на красные брызги, которые стекали по стене передо мной.
Воздух выбило из моих легких, когда кто-то резко прижал меня к стене, закрывая собой.
Хлопок.
Еще один.
– Черт, – прорычал Нико, ударив рукой по стене у моей головы. Он резко развернулся, прижавшись спиной к моей груди. Воздух прорезало еще три выстрела. Они звенели в ушах и отдавались дрожью в костях.
Что-то горячее и мокрое впиталось в мое платье. Я коснулась того места и поднесла руку к глазам. Алый цвет покрывал мои пальцы, словно краска.
Так много крови.
– Туз, – выдохнула я. – О боже мой, Туз. – Мои руки задрожали.
Кто-то схватил меня за запястье и затянул обратно в офис мужа.
– Не выходите из этой комнаты ни при каких обстоятельствах, – сказал Антонио. Темнота его души выплеснулась в глаза и наполнила их чернотой. Он захлопнул дверь, и я отступила на шаг, обретая равновесие.
– О боже мой, Джианна! – Сидни кинулась ко мне. – Где тебя ранили? – Она ощупала мои руки и живот, пока я невидяще смотрела на дверь. Не найдя на мне ни царапины, она выдохнула: – Чья кровь?
– Туза.
– О боже мой.
Выстрелы свистели за дверью один за другим, а потом все стихло. Стало так тихо, что я слышала собственное сердцебиение.
Она посмотрела на дверь.
– Сидни, нет, – предостерегла я.
В ее глазах промелькнуло смятение.
– Я могу помочь.
– Нет. – Мой голос стал настойчивым. – Ты слышала, что сказал Антонио.
Ее глаза наполнились слезами, начавшими капать с нижних ресниц.