– Хотя, может, домогаться женщин – это ваше ежедневное задание…
– Заткнись.
Я возмущенно уставилась на него.
Аллистер выпустил мои волосы из пальцев и сфокусировался на моем лице. В его глазах лениво ворочалось что-то темное.
– Ты скажешь Ноксу, что тебе было приятно познакомиться, а потом пойдешь к своим друзьям.
Я рассмеялась, поняв, какую игру он выбрал. Ту, где он притворялся моим охранником. Она раздражала меня больше всего.
– Очень заманчивое требование, но я, пожалуй, откажусь.
Его глаза горели так ярко, словно я смотрела на солнце. Не выдержав, я уронила взгляд на его галстук – идеальный, как и всегда. Я бы поправила его, как делала обычно, но сейчас не подняла руки: от Аллистера исходило напряжение, от которого меня пробивало нервной дрожью.
– Ты ничего не знаешь о нем, Джианна.
– Мне не обязательно знать что-то о человеке, чтобы с ним переспать. – Я не собиралась спать с этим мутноглазым парнем, но Аллистер вынудил меня это ляпнуть.
В его горле раздался тихий рык, и я уставилась на него, замерев. Кто-то принимал эту игру слишком близко к сердцу.
Его рука соскользнула со стены, а голос стал спокойным.
– Ты не поедешь с ним домой.
Я посмотрела на его руку, разглаживающую галстук, и поняла, что мое либидо окончательно вышло из-под контроля, потому что я представляла эту руку на себе – в волосах, на горле, закрывающую рот. Жар пульсировал между моих ног.
– Я уйду с ним, если захочу, – выдавила я наконец.
– Только попробуй.
– Ты не можешь говорить мне, что делать.
– Уже сказал.
Именно поэтому я ненавидела эту игру. С звуком раздражения я поднырнула под его руку и направилась в женский туалет.
– Ты услышала меня, Джианна.
О, прекрасно услышала.
Но это еще не значит, что я собиралась его слушать.
* * *
Я всегда старалась не делать вещи назло кому-то, потому что каждый раз это заканчивалось глубокой кроличьей норой из сожалений. Но на этот раз, после тупой игры с Аллистером, я была готова отправиться прямиком в местную версию Страны чудес.
Я помыла руки, вышла из туалета и замерла в конце коридора.
Во рту стало гадко.
Свет в комнате был приглушен, но огни освещали их, словно самую идеальную пару в комнате.
Рука брюнетки лежала на груди Аллистера, а сама она поднялась на цыпочки, чтобы что-то сказать ему на ухо. Не то чтобы это было невиданным зрелищем – девушки всегда вились вокруг него, – но он редко отвечал на их внимание, если только не пришел с ними на прием. Нет, внутри меня все сжалось от другого: от вида его руки на ее бедре, такой непринужденной, словно он всегда так делал.