– Непременно!
– Это здесь! – показал Бородулин.
При организации экспозиции руководство музея действительно проявило творческий подход и учло современные мотивы: подковы были приколочены к кривому забору, протянувшемуся от стены до стены, а светцы вбиты в старинный телеграфный столб. Для прохода в другую часть музея в заборе имелась убогая калитка.
– Это сами ребята придумали, – прокомментировал Бородулин.
Хазин восхитился, а я отметил, что утыканный светцами столб напоминает железную елку – если упадет, проткнет и задавит. Из-за забора робко выглянула пожилая женщина, то ли смотрительница, то ли заблудилась с выставки-продажи «Здоровец». Я вдруг представил – столб подкосился, упал на забор, а забор, в свою очередь, придавил тетеньку. И никакой калган тут не поможет, сфотографировать – и получится чудесный постер к фестивалю монгольской панк-музыки. Невыносимо захотелось приобрести ирригатор.
– Что-то в этом есть, – сказал Хазин. – Культура…
Мы приблизились к столбу и осмотрели. Я не очень разбирался в светцах, собственно, я раньше не знал, что они бывают. И зачем бывают. И впечатления светцы особого не произвели – черные кованые штыри. Имелась парочка более художественных образцов, загогулистых, все.
– Мы думаем вставить в светцы лучины и зажечь их! – сообщил Бородулин. – Есть идея проведения фестиваля самобытной культуры…
– Это грандиозно, – сказал Хазин и сфотографировал Бородулина на фоне столба и забора. – Лучины, подковы, определенно украсят Чичагин-фест.
– Чичагин-фест? – наивно спросил директор. – Фестиваль Чичагина?
Я двинулся вдоль забора, осматривал подковы, никогда не думал, что они настолько разнообразные.
– Разумеется. – Хазин сфотографировал забор без Бородулина. – Крыков работает в этом направлении. Приедут фанаты, реконструкторы, любители истории, родственники опять же…
Я потрогал шипастую подкову.
– Родственники? – растерялся директор.
– Конечно, – Хазин положил руку Бородулину на плечо. – Родственники. Мы, собирая материал для книги, провели некоторое расследование и нашли, по крайней мере, трех прямых потомков…
– Трех потомков…
Заканчивалась экспозиция на заборе выдающимся экспонатом – огромной подковой, по размерам в три раза превосходящей остальные, больше напоминавшей небольшой хомут. Эта подкова не висела на стене, а стояла, прислоненная к табуретке. Рядом стоял медведь. Чучело, разумеется.