Малиновский опешил. Я… Кричал… Он посмотрел на пациента – тот сидел в той же позе и продолжал бормотать – ничего не изменилось. Волна стыда накрыла профессора с головой, он перестал чувствовать ноги. Вдруг детские воспоминания нахлынули на него с такой силой, что он потерял способность говорить, горячий ком застрял в горле, ему было тяжело дышать. Он написал на листе бумаги «Всем выйти!» и показал ее лаборантам. Комната опустела.
В голове у Малиновского была одна мысль – «коробочное дыхание». Он начал считать: вдох, два, три, четыре, задержка, два, три, четыре, выдох, два, три, четыре, задержка, два, три, четыре. Он дышал около уже 10 минут, когда стал чувствовать ноги, сознание прояснилось, и он начал приходить в свое нормальное рабочее состояние. Профессор подошел к пациенту, снял с него шлем и повел в палату. Этот мужчина был похож на послушного ослика – Малиновский вел его за руку и он послушно шел за ним. Что это за насмешка Вселенной, почему у этого несчастного в голове то, чего быть не должно.
Рабочий день закончился. Профессор решил, что сегодня ему необходимо прогуляться и проанализировать то, что произошло. Он уже давно не ощущал таких эмоций как стыд и разочарование, и очень хотел разобраться в том, что почувствовал и почему. Он оставил машину на парковке лаборатории и отправился домой через лесополосу. Небо было затянуто серыми тучами, солнечные лучи кое-где проглядывали сквозь облака, ветер мягко шелестел листьями. Под ногами потрескивали сухие веточки. Воздух был очень вкусным – пахло сосновой смолой. Малиновский чувствовал себя спокойно и тревожно одновременно. Если бы его сейчас попросили описать то, что он чувствует, он бы сказал, что видит перед собой огромный океан, и вроде на глади воды почти нет волн, но он точно знает, что внутри бушует шторм.
Когда профессор подошел к своему дому, уже почти стемнело. Вечер был очень теплым, поэтому окно на кухне было открыто нараспашку. Из него вырывалась дикая музыка Rammstein. Его супруга Янина любила слушать эту группу, когда готовила. Малиновский тихонько пробрался в дом и застыл в дверях кухни. Янина жарила картошку с грибами, пританцовывая и подпевая. Запах стоял просто космический. Он любил наблюдать за ней. Она покачивала бедрами, в руке была ложка, изображающая микрофон, было видно, что она испытывает невероятное удовольствие от процесса. Малиновский всегда восхищался, насколько его жена всегда каким-то магическим способом наслаждалась каждым моментом жизни. Он подошел, сзади, обнял ее и поцеловал в макушку. Янина повернулась и хитро улыбнулась: «Ага, пришел, наконец, на запах вкуснятинки, я специально для тебя окошко открыла» и засмеялась.